Обычно это означало, что нужно загнать в угол лизоблюдов из правительства и заставить их ответить на вопросы, выяснить, какие карты прячет в рукаве тот или иной министр. Но иногда любопытство требовало более деятельного расследования, а время от времени подобные загадки занимали его внимание по несколько недель.

Впрочем, Каслфорд не думал, что для того, чтобы выбросить из головы объект его теперешнего возбуждения, потребуется столько времени.

Большинство мужчин посчитали бы унизительным явиться к дверям женщины пешком, но Каслфорд не волновался о подобных вещах, потому что в отличие от большинства мужчин знал себе цену. Хорошо подкрепившись вином, наделившим его блаженным ощущением благополучия, он протянул свою визитную карточку весьма удивленному слуге.

Дожидаясь миссис Джойс, Каслфорд развлекал себя, рассматривая картины в гостиной. Он был глубоко погружен в мысленное исправление композиции экстравагантной мифологической сцены работы Ле Сюра, когда вернулся слуга.

– Миссис Джойс нет дома, ваша светлость. – Молодой человек, запинаясь, произнес это, покраснел и отвел взгляд. – Я искренне сожалею, что вынужден сообщить вам об этом, сэр. В высшей степени искренне.

Лакей был юн, зелен и оскорблен тем, что вынужден передать подобное сообщение герцогу. Так, черт возьми, и должно быть. Каслфорд не стал скрывать раздражения и намеренно проигнорировал попытку лакея выпроводить посетителя из дома.

Женщины никогда не вели себя так дерзко. Даже те, кто боялся его, даже те, кто считал его воплощением дьявола, не осмеливались нанести подобное оскорбление.

Лакей нервничал все сильнее и не знал, что делать дальше. Он багровел лицом и суетился, проявляя свое затруднительное положение. Вероятно, более опытные лакеи отправились на побережье с Саммерхейзами.

Каслфорд скрестил на груди руки и пристально уставился на парнишку. Тот покраснел еще сильнее.

– Как вас зовут?

– П… – задушенный кашель. – Перти, сэр. Ваша светлость. Хорас Перти. Сэр.

– Вы кажетесь мне честным человеком, мистер Перти.

– Я стараюсь им быть, сэр.

– Тогда я уверен, что вы скажете мне правду. На самом деле миссис Джойс в доме, верно? Она велела вам это сказать, как делают иногда женщины, если не хотят видеть визитера. Я прав?

Судя по лицу лакея, он едва не падал в обморок. По нему было видно, как он мучительно пытается вспомнить, как нужно себя вести и что полагается отвечать на прямой вопрос посетителя, не желающего играть по правилам общества.

– Ваше молчание говорит само за себя, мистер Перти. Ну же, развяжите язык и скажите мне, где именно в доме обитает миссис Джойс.

– О, я не могу… я не должен…

– Мистер Перти, не бывает никаких «не могу» и «не должен», когда речь идет обо мне. Этого не позволяет себе даже премьер-министр. Скажите, где она сейчас находится. Иначе мне придется обыскать весь дом, чтобы сообщить леди о своем недовольстве.

Глаза Перти едва не вывалились из орбит, так напугала его угроза обыскать дом. И юноша с облегчением подчинился, забыв, что одна леди через несколько минут точно будет умнее, чем он, и шепотом выложил все нужные сведения.

Каслфорд наградил его улыбкой и отослал.

– Запомните, мистер Перти, чего вы не видите, того и не знаете.

Через несколько мгновений Каслфорд шел вверх по лестнице, напоминая себе: «Не забыть бы сказать Саммерхейзу, что слуги вымуштрованы плохо. Мальчишку оказалось слишком легко запугать».

Он нашел комнату, указанную Перти, и открыл дверь в спальню, у которой даже не было прихожей. Спальня, декорированная в белых тонах с вкраплениями зеленого, показалась ему чересчур маленькой для такого дома. И ни одного цветочка, невольно отметил Каслфорд. Впрочем, из окна виден парк.