Раздался грохот. Он резко развернулся и успел увидеть, как Лиззи, будто в жуткой замедленной съемке, летит с верхней ступеньки лестницы вниз, потом падает, подогнув под себя ногу и вытянув вперед руки, и издает жуткий крик разъяренного ребенка, полный боли и страха.

Из чайника начал валить пар, а стеклянная дверь кухонного шкафа поймала луч солнца, загоревшийся пылающим огнем.

Макс почувствовал, как по его лицу бегут слезы. В чайнике было слишком много воды, и он расплескал ее, пока наливал, и ошпарил себе руки.

У подножья лестницы неподвижно лежала Лиззи, и звуки, которые она издавала, больше походили на вой какого-то животного, чем на ее голос – только не ее, не Лиззи, не его жены.

Кэт Дирбон услышала их, когда подняла телефонную трубку.

– Макс, давайте вы будете говорить немного помедленнее… Что случилось?

Но все, что она смогла разобрать, помимо шума на заднем плане – это несколько бессвязных, утонувших во всхлипываниях слов.

– Макс, ждите… Я сейчас приеду. Держитесь…

Феликс полз по полу в направлении лестницы, и от него пахло грязными пеленками. Она подхватила его и быстро отнесла наверх, в ванную, где в этот момент как раз брился Крис.

– Это был Макс Джеймсон, – сказала она. – Лиззи… Мне нужно ехать. Попроси Ханну тебе помочь.

Застегивая на ходу юбку, она убежала, стараясь не встречаться с ним взглядом.

На улице пахло сеном, и кони галопом носились по загону, размахивая хвостами от удовольствия. Кэт свернула на подъездную дорожку, а потом помчалась вниз по улице, обдумывая, что ей сейчас надо сделать, как ей, наконец, убедить Макса Джеймсона, что он не может и дальше удерживать Лиззи дома, пока она умирает.

Серрэйлер сидел в комнате без мухи. Вместе с ним здесь были самые высокопоставленные сотрудники Уголовного розыска, которые расследовали дело о похищении ребенка.

Старший суперинтендант Джим Чапмэн был назначен старшим следователем. Ему совсем немного оставалось до пенсии, он был дружелюбен, опытен и проницателен, работал полицейским на севере Англии всю свою сознательную жизнь, и большую ее часть – в разных частях Йоркшира. Остальные были заметно моложе. Сержант Салли Нелмс – маленькая, аккуратная и очень бойкая. Констебль Марион Купи – примерно из той же оперы: она только недавно перевелась из полиции долины Темзы. Во время обсуждений она говорила меньше всех, но все ее замечания были разумны и уместны. Еще один йоркширец, Лестер Хикс, был давним коллегой Джима Чапмэна и, по совместительству, его зятем.

Они очень гостеприимно встретили представителя органов другого региона, хотя могли бы обидеться или проявить недоверие. Они были сфокусированы и энергичны, что Серрэйлер очень впечатлило, но в то же время он сразу заметил зарождающиеся признаки недовольства и разочарования, которые были ему знакомы по работе над делом Дэвида Ангуса с командой в Лаффертоне. Он прекрасно их понимал, но не мог позволить, чтобы его сочувствие как-то усугубило ощущение бессилия или, упаси бог, породило пораженческие настроения.

Ребенок пропал из городка под названием Хервик. Ему было восемь с половиной. В три часа дня, в первый учебный понедельник после летних каникул, Скотт Мерриман вышел из дома и направился к своему двоюродному брату, Льюису Тайлеру, живущему в полумиле от него. У него при себе была сумка с купальными принадлежностями – отец Льюиса собирался свозить их в новый аквапарк в получасе езды от города.

Скотт так и не появился дома у Тайлера. После двадцатиминутного ожидания, Иэн Льюис позвонил домой к Мерриманам и на мобильный самого Скотта. Двенадцатилетняя сестра Скотта Лорен сказала, что Скотт вышел «сто лет назад». Его мобильный был выключен.