– Дворец охраняется. Туда трудно пройти. И как их поссорить без волшебства?

Монах сердито махнул рукой.

– Если б все было так просто, не обратились бы к вам. Спешите.

Монах ушел. В доме стало очень тихо. Лютеция вздохнула. Не исполнить такой приказ – позор или смерть. Церемониться с ней члены Лиги не будут. Лютеция привыкла к тому, что волшебники впервые в их мире разделились на две партии, и выборы Главного Мага будут проходить, так же как проходят выборы в мире умелых работников и ученых. Партия Вольных волшебников будет голосовать за своего человека, а Лига Нового Порядка за Мальгрима. Он скрывается в горах.

Ее когда-то изгнали из этого города, но во время состязания за Волшебный Знак мудрости в нем могут быть все, только колдовать нельзя.

Днем ей повезло. Во время паники во дворце ей удалось выскочить в окно, а потом найти дырку в заборе. Она не прибегала к заклинаниям – чтобы ее не нашли. Лютеция встала и начала собираться в дорогу. Оставила платок на столе. Сумку тоже. Удастся ли ей пройти во дворец – не известно. Не нужно было ей браться за это дело. Если бы помог кто-нибудь, но где сейчас найдешь нужных людей? В этом городе ее слишком хорошо знают.

Вдруг недалеко в доме что-то упало на пол. Кто-то чужой проник в дом. Неужели ее выследили!? Лютеция осторожно выглянула в коридор. При свете луны она увидела старого домового, тащившего по полу большой узел с вещами. На подоконнике в конце коридора уже лежали рядом старый солдатский ранец и новая метла. От сердца отлегло. Всего на всего домовой. Лютеция подошла к нему и спросила:

– К новым хозяевам переезжаешь?

Домовой приладил свой узел на подоконник и обернулся.

– К новым. Верно. Я ведь сначала думал, что вы здесь жить будете, хозяйство у вас будет, место себе присмотрел, а раз так, уйду отсюда. Вас за волшебство арестуют, а про дом снова дурная молва пойдет. Надоело одному быть. Ухожу отсюда.

– Окажи мне услугу, любезный домовой и я, может быть, останусь в этом доме, а тебя сделаю своим домоправителем.

Домовой усмехнулся и поправил метлу, которая хотела упасть.

– Эка честь. Домовой он всегда и есть домоправитель. От него и уют, и порядок, если, конечно, хозяева заслужат его любовь и уважение. Мы ведь не всем служим, сами знаете.

– Ты слышал когда-нибудь про могущественную волшебницу Лютецию?

– Слышал. Ей королевским указом запретили в нашем городе появляться. Дети Укусюкой прозвали за вредный характер. Это здесь каждая собака знает.

– Наглец! – Женщина вздрогнула от гнева и быстро подняла правую руку, направив вытянутый палец на домового.

– Как ты смеешь оскорблять великую волшебницу! Да я тебя…

– Значит, это вы и есть! Извините, мадам, в темноте не признал. Тогда мне тем более надо уходить.

– Подожди, любезный. Мне нужно где-то жить в этом городе, когда я здесь появляюсь. Я не могу останавливаться в гостиницах. И я тебе обещаю, что не буду делать зло ни в этом доме, ни по соседству. Твой дом всегда будет выглядеть вполне прилично. Это может изменить его репутацию.

– Звучит заманчиво. Не воруй, где живешь, говаривал один мой приятель. Большой мастер в своем ремесле, между прочим.

– У тебя есть связи в городе?

– Большие и разнообразные. Вы принимаете меня на службу и обещаете не вредить моим друзьям и не портить репутацию этого дома?

– Ты мне льстишь, любезный домовой. – Лютеция расхохоталась, сверкая великолепными зубами. – Боюсь, что даже я не могла бы испортить репутацию этого дома. Вот тебе задаток – три серебряные монеты. Положи свои вещи на место и приходи в комнату, где я оставила свой плащ.

– Все исполню, хозяйка.