– С такими деньгами, как у нее, она может вылепить себе любое лицо. И любую фигуру. Если только захочет.

Оливье расхохотался:

– Она, видимо, пыталась. Но у нее почти ничего не получилось.

Он неожиданно наклонился и коснулся ее золотисто-каштановых волос.

– Comme tu es belle! Как ты красива!

– Я как-то не задумывалась над этим, – со вздохом призналась Марина.

– А тебе и не надо задумываться. Просто смотри на себя в зеркало – хотя бы иногда, и все.

Марина покраснела от удовольствия. Да, его комплименты очень приятны. От них на душе становится так легко.

Оливье отбросил в сторону салфетку:

– Слушай – в самом знаменитом московском ресторане мы уже побывали. А что, если нам сходить сейчас на дискотеку?

– На дискотеку? – удивилась Марина.

– Неужели я выгляжу слишком старым для этого? – изумился француз.

– Нет, но…

– Или ты занята? – не удержался от вопроса Оливье.

– Тоже нет. – Она рассмеялась. – Ладно, пойдем. Но мне, наверное, лучше переодеться.

– Ни в коем случае! – запротестовал француз. Он слегка приобнял ее за плечи. – В этом платье ты выглядишь божественно. Не просто превосходно, а именно – божественно.

Они еще издали увидели крупные светящиеся неоном буквы – «Дискотека Ла Бамба».

– «Ла Бамба»? – Оливье Шарпантье покрутил головой. – Это что-то латиноамериканское.

И действительно, у входа в дискотеку на Дмитровском шоссе их встречали три стройные мулатки в очень коротких юбочках, раздававшие бесплатные воздушные шарики и миниатюрные шоколадки.

– Однако, – заметил Оливье Шарпантье, – я чувствую себя, как в Рио. Или в Буэнос-Айресе…

Марина Журавлева никогда не была ни в бразильском Рио-ди-Жанейро, ни в аргентинском Буэнос-Айресе и поэтому промолчала.