– Да какого военного, он же в запасе!

– Меня еще не списали со счетов, сын, придержи-ка язык!

Я осекся. Я так растерялся, что и забыл уже о присутствии отца и о том, что его действительно могут еще куда-то распределить, послать, перевести. Конечно, он уже лет как 15 просто преподавал в военном училище, но это не значит, что он перестал быть военным.

– К тому же, – продолжил отец, – в Москве больше возможностей, в первую очередь, для тебя. Обещали помочь с твоим поступлением, там связи есть у людей. Ну, это если понадобится. Так что, все к лучшему.

«Всё к лучшему», черт возьми. Новый город. Новые люди. Прощай, друзья.

Прощай, Ирка, девчонка с 5-го этажа, с которой я хотел начать встречаться…

Ну и как теперь это всё разорвать?

А ведь она мне так нравилась!

Я, дурак, специально ее высмеивал, задирал, обижал – я боялся выдать свой интерес! Меня засмеяли бы пацаны, если б догадались, что она мне нравится.

Я приметил Ирку сразу, как только она появилась в нашем дворе. Маленькая, худая, с большими глазами и пухлыми губами. А еще у нее были красивые волосы. Вроде каштановые, но когда она тряхнет ими на солнце – они сверкают, словно медные, как будто огонь в них пляшет.

Друзьям не говорил – боялся, что назовут ее малявкой, мелюзгой, засмеют и ее, и меня.

Пару раз они с подружкой сидели вместе с нами во дворе. Я рассказывал какие-то сальные шутки, она краснела и смеялась. Я толкал ее плечом, она хихикала и толкала в ответ, не давала спуску. Я ее дразнил – она говорила что-то в ответ не менее колкое. Но когда я переходил границы – она обижалась и уходила. Парни ржали – мол, обиделась и плакать пошла, я смеялся вместе с ними, а в глубине души ругал себя последними словами. Что, не мог подумать прежде, чем сказать?

Два года я просто смотрел на нее. Говорил. Угощал. Взять те же плюшки…

Я выжидал. Я очень хотел, чтобы рядом была Ирка. Но считал, что ей пока рано. Я ждал момента, пока она станет старше, хотя бы лет 17, 18, и тогда я бы ей предложил всё.

Мои друзья заводили интрижки, кто-то краткосрочные, у кого-то все было серьезно, но так или иначе личная жизнь у них кипела, и они все хвастались ею в подробностях во время наших посиделок, а я был один. Хотя как – один, просто ничего серьезного. Я нравился девчонкам, я это замечал. И Ирке тоже. Моя всё возрастающая привязанность к ней приняла классическую форму – я начал уделять внимание другим девчонкам. Я обнимал их, провожал до дома, приглашал на медляк на всех школьных дискотеках и целовал за углом школы. Мне было просто интересно, не более.

К тому моменту, когда состоялась та прогулка с плюшками, обо мне, моих якобы любовных подвигах ходили слухи по школе. Поговаривали, что я перецеловал кучу девчонок и даже с некоторыми переспал. Однако ничего такого не было. Но что я, дурак, сознаваться в этом? Ни мне, ни девчонкам, это было не выгодно, и мы просто загадочно ухмылялись в ответ на каверзные вопросы.

Но мысленно я всегда возвращался к Ире.

Тогда, на стадионе, я вдруг понял, что хочу с ней встречаться. И решил во что бы то ни стало ей об этом сказать после выпускного. В ноябре ей исполнится 17, вполне достаточно.

***

…На выпускном я прилично выпил. Родители со мной не пошли, и слава богу. Я понимал, что никаких признаний и встреч с Ирой уже не будет – какой смысл? Отношения на расстоянии? Бред.

Я не знал, как она отреагирует на мое заявление о переезде, не знал, какие слова принято говорить в таких случаях.

Значит, решено. Всё разорвать. Разрушить. Забудет. И я забуду. А что? Я всего лишь подросток, который еще и жизни-то не видел. Да и она тоже. Только еще младше.