– Доброе утро, Вивиан, – поприветствовал ее седовласый пожилой мужчина с книгой в руках. Увидев девушку, он закрыл книгу и отложил в сторону. – И как только тебе удалось добраться до оранжереи?

В отличие от Вивиан, мужчина жил через дорогу, и часто коротал свое одиночество в прекрасном месте, где даже в это время благоухали цветы и деревца, звучали трели соловьев, пение разноперых птиц и трепет легких крыльев бабочек. Где можно было застать частичку лета посреди белоснежной стужи.

– Я не могла не прийти на встречу, – с грустью в голосе произнесла Феникс. – Ричард…

– Что-то произошло? – Мужчина нахмурил седые брови. – Или жалуешься на плохое самочувствие? Мне кажется, у тебя жар… Твои щеки, они буквально пылают. И мне кажется, вовсе не от кусачего мороза.

Он накрыл руку Вивиан своей и крепко сжал ее. Кожа и впрямь горела ярким огнем. Казалось, у девушки была лихорадка. Да и темные круги под глазами свидетельствовали о плохом сне. Когда Ричард впервые познакомился с Вивиан в оранжерее, от девушки было не отвести глаз, а сейчас она поникла, внутренний огонек угасал с каждым днем. Девушке явно нездоровилось.

– Это всего лишь от мороза, – вымученно улыбнулась Вивиан.

Ее слова являлись ложью. Она действительно горела. И ощущала это с каждой минутой. И это был вовсе не жар от огня Феникса. С Вивиан действительно что-то происходило. Только она не знала что. Возможно, виной тому был ее ошейник, созданный алхимиком. Он не дал ей погибнуть в тот день, когда на нее с Эмметом напали инквизиторы, но вместе с этим, он делал ее с каждым разом все человечней и человечней. А возможно, это было всего лишь ее самовнушение или плод воспаленной фантазии. В конце концов, Вивиан магическое и бессмертное существо, хоть и очеловеченное, и имеет определенный срок жизни в новом теле.

– А мне кажется, это из-за мужчины, – предположил он. – Тебя кто-то предал? Обидел?

– Я предала… – выдохнула Вивиан. – Ричард… – Феникс произнесла его имя с какой-то болью в сердце. – Ты о чем-нибудь жалеешь в своей жизни? – спросила она. – Хотел бы что-то исправить? Или вернуть назад?

– Ох, деточка, я прожил замечательную жизнь. – Он снова похлопал ее по руке, приободряя. – У меня была любимая жена, остались замечательные дети и внуки. И совсем скоро мы с женой будем снова вместе. – Глубокие голубые глаза были пропитаны счастливым блеском и наполнены любовью и тоской по дорогому человеку. – Все было так, как и должно было быть. Я ни о чем не жалею и не хочу возвращать.

Его слова больно кольнули Вивиан. Прошло очень много лет, и воспоминания Ричарда о Лилиан – о ее прошлом воплощении – остались где-то глубоко в памяти, а возможно, Ричард просто не хотел об этом вспоминать. Вероятно, Лилиан оставила в его душе и сердце уже зажившую рану, но оставившую шрам, и мужчина не хотел тревожить былое, стараясь не причинять себе боли и страдания.

– А ты, Вивиан, о чем-то жалеешь? – Мужчина крепко сжал пальчики девушки. – Что-то хотела исправить?

– Даже не представляешь, как много всего, о чем я жалею. – Вздохнула она с горечью. – В моей жизни было слишком много лжи, много тайн, которые от меня скрывали, и я постоянно принимала неверные решения. – Девушка облизнула пересохшие губы. – Давным-давно, я выбрала неверный путь и расплачиваюсь за это сейчас. – Еще тяжелее вздохнула Вивиан.

– Деточка, все будет хорошо, я уверен, – подбодрил ее мужчина. – Если он любит тебя, то обязательно простит и вернется к тебе. Такова участь истинной любви, – улыбнулся Ричард. – Когда любишь, закрываешь на все глаза. И готов простить все, лишь бы каждый день видеть прекрасные глаза своей возлюбленной. – Слова его могли бы согреть душу, да только Вивиан знала – дело тут не только в одной любви. Все было слишком сложно и запутанно. – Все будет хорошо, – подбадривал ее мужчина, все так же поглаживая по руке успокоительным жестом. Едва ли это могло как-то помочь девушке, но он надеялся унять ее тревоги. – Вот проживешь столько лет, сколько я, и поймешь, что старики никогда не ошибаются.