— Ну же, девочка, — он бормочет и углубляет поцелуй, отчего и задохнуться можно.

Но только я не задыхаюсь, а сбиваюсь с мыслей борьбы. Жар приливает к лицу, в животе поднимается бунт озабоченных бабочек, и в месте слияния наших губ разгорается дикое желание еще хоть на чуть-чуть продлить мою сладкую пытку.

Вынырнуть не так-то просто из окутавшего туманом аромата красавчика, его руки тоже стали активнее, не просто держат, гладят, распаляют. А то, как он целуется? Он вообще в своем уме? Довел до того, что предательски задрожали колени.

За дверью послышались голоса. И это меня отрезвило!

Но только меня, зато нахалу ненасытному хоть бы что. Совсем отлепляться не хочет. Вот во всем я должна помогать.

— Ай-й! Ты из зверинца сбежала? Губу мне прокусила, зараза!

Алексей держится теперь за место моей помощи, в смысле – укуса, а я отбегаю подальше.

— Вот и ходи теперь с огромной дыркой вместо нижней губы. Будешь знать, как ко мне приставать!

— Какой еще дыркой? — пугается он.

— Да там у тебя во-о-от такущая, — руками большой круг показываю. — Беги отсюда, пока в ведре крови не утонул.

На самом деле заметила только одну капельку. Надо было сильней укусить, чтобы наверняка. Ну не просить же его еще раз меня целовать ради этого. Только подумала – и снова внутри меня все гореть начинает.

— Врешь ты все, — он щупает пальцами место укуса. Заметно успокаивается, что на месте губа. — Но ты забыла кое-что, Арина… я же ядовитый. После нашего поцелуя на тебя перешло. И будешь думать обо мне, просить, чтобы мы повторили. Давай, можешь уже приступать!

Так, значит, да?

Повторить ему, гаду наглющему?

— Вот тебе! За то, что пугал!

Бросаю в него сначала одну кроссовку.

— А это за твой подарок ужасный!

Вторую кроссовку в ход пускаю.

— Ты же сказала, что понравилось?

— Не больше, чем тебе мой павлин! Ты сразу его невзлюбил!

Бутылку с водой в него тоже швыряю.

Но ловкий паразит все ловит на лету. Прибить такого мало!

— Нашла что сравнивать! — опять он бесится и голос повышает. — Я тебе заказал подарок с восторгом. А ты мне подсунула павлина с начинкой и развлекалась. Специально опозорить хотела?!

— Кто бы говорил? Ты не меньше надо мной издевался, — имею право тоже нападать. — Да я чуть заикаться не начала, когда мяч взорвался конфетами! Твой подарок весь мой курс испугал, нас с подругой испачкал. А препод так и ходит теперь, вздрагивая от каждого шороха.

— Значит, врала, как обычно? Кто мне сегодня пел песни, что я лучший парень, и подарок мой был расчудесный?

— Считай, что подыграла тебе. Смейся дальше, но не возле меня. Запрещаю тебе меня доставать!

Так ему.

Пусть знает, не на ту напал.

— Командовать мной девчонка не сможет!

Ишь ты, самоуверенный какой выискался. 

— Ага-ага, мои братья так тоже говорят. Знаешь что?

— Что?

— Ты можешь своим прилипалам пускать пыль в глаза, заказывать подарочки с восторгами. Корчить слишком делового мачо. Но! Этим ты меня не удивишь. Пока все, что ты делал, напоминало моих братьев. А они тоже считают себя местными звездами, раньше часто девушек меняли.

— За-ши-бись… — он бормочет под нос, но я слышу. — Додумалась же сравнивать! Откуда ты меня знаешь настолько, чтобы судить?

— Что показываешь, то и называю. Кроссовки вернешь?

Подхожу к нему ближе и руку протягиваю. Не бежать же мне на поле босиком.

— Себе не забираю чужое, — наклоняется и ставит обувь возле моих ног. Затем выпрямляется и награждает задумчивым взглядом. — На тебя, Арина, это не распространяется.

— Это что значит? Не отстанешь? Жить надоело?

Алексей не отвечает, лишь усмехается. И быстро выходит, оставляя меня без ответов.