***

Всегда по-деловому собранный Александр Мартынов держался с трудом. Даже для его крепких нервов события последних дней оказались неподъёмными. Для поисков зятя пришлось нанять частных водолазов, и каждый день мотаться в порт в надежде, что вот-вот найдут хотя бы тело Вадима. Сестра неотступно следовала рядом. С полными слёз глазами, как раненая чайка, она стонала на пирсе, посылая морю свои мольбы. От жалости к Нюше разрывалось сердце, но он ничем не мог ей помочь.

– Слушай, Михалыч, пора прекращать поиски, – предложил бригадир спасателей. – Вторая неделя пошла. Нет, я конечно и дальше могу искать, тратить ваши деньги, но я же – не вымогатель. Если вы сами не догоняете, то кто-то же должен сказать вам правду. Послушай меня, старого морского волка, дальше искать бесполезно. Море – особая стихия. Это тебе не озеро и даже не речка. Шторма, отливы, приливы, косяки хищных рыб. Можешь себе представить, что после взрыва за неделю от него осталось. Да, ничего. Был человек – и нет человека.

– Ладно, понял, – тяжело вздохнув, согласился Мартынов. – Дай водолазам отбой. Я не верю в чудеса, ради сестры стараюсь. Не знаю, как теперь смотреть ей в глаза. Если бы нашли тело – было бы легче. Поплакала бы по-бабьи у могилки, а так – ни холмика, ни креста. Никак не могу себе простить, что отпустил их в это путешествие. Яхта-то моя. И взорвать хотели меня. А зять с сестрой вообще не при делах, попросили прокатиться. Вот и прокатились…

***

Нюша думала, что бесконечное ожидание – нестерпимая мука. Сколько ещё она выдержит, сколько протянет в этом подвешенном состоянии? А когда поиски прекратились, с ужасом поняла, что неизвестность гораздо лучше безнадёжной определённости. Она хотя бы оставляла шанс, призрачный маленький, который таял с каждым днём, но шанс. Сегодня и его не осталось. Поиски закончены. Тело Вадима не нашли, что при таком мощном взрыве неудивительно. Он погиб. Шуня поклялся найти тех, кто взорвал яхту. Он думает, что если виновные в смерти Вадика понесут наказание, ей станет легче. Брат не понимает, что легче ей теперь не станет никогда.

Вот уже несколько дней, скрючившись, как при коликах в животе, накрывшись с головой одеялом, Аня лежала на кровати и не хотела вставать. Она ничего не хотела. Вадима больше нет, а как жить без него, она не знала. Брат с отцом вместе и по очереди дежурили в её квартире, утешали, сочувствовали, даже насильно кормили из ложечки, умоляя переехать к ним загород в надежде, что смена обстановки пойдет ей на пользу. Но Нюша упрямилась, не желая расставаться ни с мыслями о Вадиме, ни с квартирой, где ещё совсем недавно они были так счастливы, где каждый уголок, каждая вещица, каждая мелочь напоминали о нём. Нет, она никуда не уедет! Она будет лежать и ждать смерти.

Смерть казалась ей единственно правильным исходом. Если жизнь стала невыносимой, то зачем жить? Зачем изводить близких своим никчемным существованием? Жена должна всегда следовать за мужем: и в горе, и в радости, и в болезни. Она бы ещё добавила: и в смерти.

Погружённая в свои мысли, тая день ото дня, Аня совсем не замечала, что происходит вокруг и однажды с удивлением обнаружила, что её навестила Ксюха. Закадычная подруга детства Оксана Чеснокова не появлялась в этом доме с тех самых пор, как Аня вышла замуж. Почему-то они с Вадимом с первого взгляда невзлюбили друг друга.

Будучи человеком прямым и резким, Чеснокова сразу сообщила Нюше всё, что думает об её избраннике:

– Удивляюсь тебе, Мартынова. Вроде, не глупая баба, а выбрала себе в мужья чёрти кого. У него же на лбу крупными буквами написано: охотник за приданым. Если тебе так уж приспичило замуж – взяла бы Павлика. Он же по тебе со школы сохнет.