- Сережа, у меня пациент, - крикнула мобильнику и, не дожидаясь ответа, прервала соединение и со всех ног помчалась в приемный покой.

Никита Владленович Островский. Тридцать два года. Проникающее в брюшную полость. Болевой шок…

- Готовьте операционную! - крикнула я. - Быстрее…

Несколько минут и я вошла в операционную. Яркий свет ламп, блеск металлических инструментов. Пациент на операционном столе. Мерный писк аппаратуры. Показатели…

Иногда мне казалось, что это не мои руки совершают эти уверенные, отточенные движения. Не мой голос - ровный и спокойный, просит подать тот или иной инструмент и справляется о показателях лежащего на операционном столе пациента. Иногда я не верила, что смогла стать той, кем стала.

Три часа. Затяжной кровавый бой со смертью. Бой, в котором я победила. Пока что. Потому, что теперь все зависит от него.

Выходя в коридор едва не столкнулась с незнакомым мужчиной, который, очевидно, направлялся к операционной.

- Ой! Вам туда нель…, - начала было я и запнулась, встретившись с его черными глазами. Их взгляд вызывал желание стать маленькой и незаметной, а лучше исчезнуть вовсе. Страшные глаза. Так смотрят те, для кого в этой жизни очень и очень мало невозможного.

- Что там происходит, сестричка, м? - низким, хрипловатым голосом спросил незнакомец, нависнув скалой. Невольно я отступила на шаг и уперлась спиной в дверь. Все, дальше отступать некуда. Боковым взглядом я увидела за спиной мужчины еще троих. Они показались мне чуть ли не одинаковыми. Все высоких и квадратные, с пудовыми кулаками. Охрана его?

- Сходи узнай, или это сделаю я! Что так долго-то?

- Оп-перация прошла успешно, - промямлила я. - А вы… вы кто такой?

- Брат его! Врач, где?

- Это я…

- В смысле, ты? - продолжая нависать, спросил незнакомец.

Его белоснежная рубашка, слегка натянувшаяся на широченных плечах и мощной груди, слепила глаза. В ее распахнутом воротничке виднелась темная не густая поросль и толстая платиновая цепь. Не то чтобы я уж очень хорошо разбиралась в драгоценностях, но то, что такой человек не будет носить серебро и так понятно. В нос заползал дорогой аромат какого-то древесного парфюма.

- В прямом смысле. Меня зовут Анна Николаевна Шпица. Я - хирург и именно я оперировала вашего брата. Он потерял много крови, пришлось удалить часть печени. Состояние тяжелое, но стабильное.

- Жить он будет?

- Мы сделаем для этого все возможное.

- Ты это… Отмазки для других оставь, девочка, - он уперся сжатыми кулаками в стенку по обе стороны от моей головы. Блеснули массивные часы на смуглом запястье. Мужчина склонился так низко, что я смогла в деталях рассмотреть каждую морщинку вокруг его темных глаз. - Он жить будет?

- Состояние тяжелое, - подавив желание отвернуться, а еще лучше оттолкнуть его, начала я. Пусть не думает, что сильно испугалась. - Возможных осложнений после такой операции целый список. Организм молодой, здоровый. Первые сутки дадут возможность сделать более точный прогноз. Пока, это все, что я могу сказать. А теперь прошу прощения, мне нужно составить лист назначения. Кому мне отдать список препаратов, которые нужно будет купить?

И выжидательно взглянула в его лицо. Темные глаза давили, на заросших темной щетиной скулах играли желваки. Тонкие губы слегка скалились, словно у дикого зверя. Огромный, пугающий…

- Ему отдашь, - помедлив несколько секунд, бросил он, кивнув на одного из охранников. - Швед!

Наконец-то убрал руки и отступил на шаг. Я сделала судорожный вздох. только сейчас заметив, что, оказывается, не дышала с тех пор, как он припер меня к стенке. По телу прошла дрожь.