На его лице отразилось удивление, быстро сменившееся хмурым неодобрением. Видимо, сотрудники Ратникова не привыкли к отказам.

– У меня приказ… – начал он.

– А у меня нет настроения превращать свою квартиру в крепость среди ночи, – отрезала я. – Скажите своему Ратникову, что я не его подчиненная.

Слова вырвались сами собой, резкие, как пощечина. Но они отражали то, что накипело за день: ощущение, что моя жизнь снова выходит из-под контроля, что выбор опять делают за меня. Мне нужно было это высказать, чтобы не задохнуться.

Уже дома, лежа в постели, я анализировала свои чувства к Леониду Викторовичу. Раздражение – да. Недоверие – безусловно. Но было что-то еще… что-то, чего я не хотела признавать даже перед собой.

Интерес? Любопытство? Или, не дай бог, влечение?

Прекрати. Ты просто устала и запуталась. Он всего лишь человек, которого ты наняла для работы.

Телефон на прикроватной тумбочке завибрировал. Сообщение.

«Не отключайте телефон на ночь. Л. Р.»

Даже в текстовом сообщении чувствовалась его властность. Ни «пожалуйста», ни полного имени – просто приказ и инициалы, словно я была обязана понимать, от кого это.

«Еще указания, мистер Ратников?»

Ответ пришел мгновенно:

«Да. Не открывайте дверь никому. Даже если это курьер, полиция или сосед с пожаром. Утром объясню. Л. Р.»

Его категоричность и уверенность в своей правоте вызывали одновременно раздражение и странное ощущение безопасности. Как будто этот человек действительно мог защитить меня от Виталия, от его угроз, от всего мира.

«Вы всегда такой параноик или только с избранными клиентами?»

На этот раз пауза была дольше, но ответ все же пришел:

«Те клиенты, которые не выполняли моих инструкций, больше не являются клиентами. По очевидным причинам. Спокойной ночи, Мирослава Андреевна. Л. Р.»

Я отложила телефон, чувствуя странную смесь раздражения и… чего-то еще. Что-то в манере Ратникова, в его безапелляционности, одновременно отталкивало и притягивало. Он был полной противоположностью изворотливому, гладкому Виталию. И несмотря на всю свою властность, Ратников казался… честнее?

Не будь дурой. Все мужчины одинаковы. Просто разные маски.

Но сон не приходил, и я лежала в темноте, слушая, как колотится сердце. Почему-то образ Ратникова – его холодный взгляд, тонкий шрам на скуле, властный тон – не выходил из головы. Я злилась на него, я не доверяла ему, но почему-то чувствовала, что моя жизнь уже не будет прежней. И дело было не только в угрозах Виталия.

С этими мыслями я провалилась в беспокойный сон, в котором серые глаза Леонида смотрели на меня так, словно видели насквозь, со всеми моими страхами, сомнениями и тайными желаниями.

Глава 3 Леонид

Просматривал досье на Мирославу Орлову уже третий раз. Сам не понимал, зачем. Информации было достаточно с первого прочтения – стандартный набор: выписки со счетов, история звонков, маршруты передвижений. Как будто человека можно разложить на файлы и папки.

Но что-то заставляло меня снова и снова возвращаться к ее фотографиям. Эта холодная блондинка со взглядом дикой кошки не выходила из головы с момента нашей встречи. В ней чувствовалась внутренняя сила. Порода. Стержень. Таких сложно сломать, хотя Князев явно пытался.

Ну и что там особенного? Просто очередная аристократка с проблемами. Такие думают, что весь мир им должен.

Машинально коснулся шрама на скуле. Дурная привычка, появившаяся после предательства. Напоминание – блондинка уже была в моей жизни. И от нее остался только этот шрам и пустота внутри.

«Мирослава Андреевна Орлова (урожденная Светлова), 33 года. Происходит из аристократического рода Орловых-Светловых. Образование: МГХПА им. Строганова, факультет дизайна…»