– Хорошо, я согласен на занятия.

Мы с тюремщиком переглянулись, и, кажется, оба с трудом удержались от вздоха облегчения.

– Какое время вам подойдет? – спросил у меня Раджер.

– Я веду группу по вторникам и четвергам с четырех до пяти. Могу приходить сюда в пять, сразу после лекций, либо делать перерыв до шести.

Варианта приезжать в тюрьму пораньше у меня не было.

– Лучше в пять, – высказался Макнэлл прежде, чем Раджер успел произнести хоть слово. – В шесть начинается смена Кортона. Вряд ли нашему юному преподавателю стоит это наблюдать. – Теперь он обращался исключительно к тюремщику.

Тот, в отличие от меня, понял, о чем идет речь, и незамедлительно кивнул, проявив неожиданную солидарность с заключенным.

Решение было принято, и я улетел, предварительно подтвердив, что снова прибуду в тюрьму в следующий вторник.

Быть может, этого признания следует стыдиться, но к моменту возвращения домой я успел практически забыть о тяготах жизни в заключении. Накопилась собственная усталость, а дорога на общественном транспорте выматывала, учитывая, что мне пришлось пересечь приличную часть нашего совсем не маленького города. Частный транспорт у меня имелся, но он предназначался для несколько иных целей. Но по иронии судьбы для них я его использовать как раз и не мог.

Дверь подъезда была заперта, открыл ее, приложив большой палец правой руки к так называемой «замочной скважине». Ничего общего со «скважиной» кружок сенсорной панели не имел, но название, насколько мне известно, сохранилось с тех давних времен, когда речь действительно шла о сквозном отверстии. Поднявшись на третий этаж, повторил процедуру с дверью собственной квартиры, а затем еще и посмотрел в глазок. Сверив с базой данных отпечаток пальца и радужку, компьютер признал меня хозяином, и дверь беззвучно отъехала в сторону, чтобы снова закрыться, едва я оказался внутри.

Некоторые использовали более новую охранную технологию, считавшуюся не такой энергозатратной для жильца. Компьютер просто сканировал внешность приближающегося к двери человека и автоматически отпирал квартиру в случае, если признавал в нем одного из хозяев или же их родных и друзей, получивших постоянный доступ. Иногда к этой системе добавлялось опознавание голоса. Но этот современный способ уже успел прославиться как не очень надежный: при определенном уровне фантазии и технологической подкованности компьютер было не слишком сложно обмануть. Так что я вместе со многими другими владельцами квартир предпочитал подождать, когда систему усовершенствуют, до той поры используя проверенные средства. Не то чтобы уровень преступности у нас зашкаливал, но, как и в любом большом городе, случалось всякое.

Свет в прихожей включался автоматически, и я приступил к тому, что нуждалось в моем руководстве.

– Температура в гостиной?

Ничего не произошло. Умный дом воспринял фразу как команду и ждал продолжения. Я раздраженно закатил глаза.

– Какова температура в гостиной? – На сей раз используется вопросительное слово.

– Девятнадцать градусов по Цельсию, – тут же ответил компьютер.

– Подними до двадцати двух.

Мой слух мгновенно уловил тихий гул заработавшего кондиционера.

– Наполни ванну. На две трети. Температура воды – тридцать семь градусов.

– Количество пены? – уточнил компьютер.

– Третий уровень. Одно полотенце для тела. Один комплект пижамы, умеренно подогретый, – продолжал раздавать указания, походя к шкафу.

Сняв с выдвинувшейся мне навстречу полки заказанное белье, шагнул в ванную. Настало время процедуры, которую можно позволить себе лишь раз в десять дней.