Я поправила волосы и задела рукой обожжённый висок… это мою гипотезу пошатнуло! Этот ожёг… как могла сделать такое полоумная тётка, через глазок?! Да никак!

Боже мой! Меня же Игорь такой и увидел – с ожогом на виске и наполовину сожжённой бровью! Ещё бы он не шарахнулся от меня! А я ещё и про бурную ночь задвинула…

Ладно, решила я, раз уж поехала, так тому и быть. Остаётся только доехать до места, куда ведёт меня навигатор на телефоне, и убедиться в невменяемости погибшей Тони!

Небо затянуло тучами, начался противный моросящий дождь, а темнеющий горизонт обещал эту мелкую морось усугубить. Ближе к вечеру я доехала до места, где нужно было свернуть на грунтовку, что я и сделала. Машина шла хорошо, Игорь слов на ветер не бросал, всё починил, как обещал… Конечно! У него же знакомства на СТО!

И тут я накаркала снова… Машина застряла в большой луже, из-под колёс в разные стороны летела грязь, к тому же быстро темнело. Отчаявшись выехать, я открыла дверь и шагнула в грязь своими белыми кроссовками… Обойдя вокруг, я поняла, машина «сидит» плотно и без посторонней помощи мне не выбраться.

Оглядевшись, я увидела далеко впереди какие-то огоньки. Ну, хоть какие-то признаки цивилизации! Я достала из багажника кусок плёнки, который стелила на пол, когда возила в багажнике собаку подружки Ирки. Накинув плёнку на себя, я пошла по едва приметной дороге, скользя по мокрой траве ставшими коричневыми кроссовками.

Дождь лил всё сильнее, плёнка уже почти не спасала меня, толстовка, джинсы и футболка промокли насквозь. Я надеялась, что сложенные в сумку документы хотя бы останутся сухими. Тропинка вилась между деревьев и вела меня вперёд, я видела вдали огоньки в окнах, но видимо сумерки меня обманули – деревня оказалась дальше, чем я предполагала вначале. Тропку совсем развезло от дождя, я несколько раз упала, и вся извозилась в грязи. На кого я похожа, как я в деревне к людям подойду?! Скажут, бомжиха какая-то припёрлась.

Что делать? Может, лучше к машине вернуться? Там хотя бы сухо, и в багажнике есть сухая одежда, спортивный костюм в сумке лежит, ещё с прошлых, счастливых времён. Обернувшись, я увидела, что машина стоит совсем недалеко… как же так? Ведь я уже давно иду… вроде бы.

Решив, что лучше вернуться и переждать в машине, пока дождь немного утихнет, я пошла обратно и совсем скоро уже оказалась снова возле той самой лужи, где и «села» так прочно. Я сняла с себя плёнку, постелила её на сиденье и мокрым комком плюхнулась внутрь.

– Что, я гляжу, ты ни вперёд, ни назад? – раздался рядом со мной насмешливый возглас, и сердце моё чуть не остановилось от страха.

Я обернулась и увидела, что рядом со мной стоит мужик с бородой, одетый поверх куртки в дождевик весёлого сиреневого цвета. За ним, по-за канавой, шедшей вдоль дороги, стояла запряжённая в телегу лошадь, прядающая мокрыми ушами и помахивающая хвостом.

– Села, я говорю? – повторил мужик, – И давно ты тут?

– Села, – ответила я, чувствуя слабость в ногах от перенесённого только что испуга, – А вы… Из деревни, да? Из Карпухино?

– Ага, оттудова, – мужик согласно кивнул и махнул рукой куда-то вперёд, – Так, тебе трактора надо звать, сама-то не выберешься. С этой лужи на таких пузотёрках ещё никто не выбрался сам-то.

– А где трактора взять? Вы знаете? Вы не думайте, я заплачу…

– Тракторист нонче уже никуда не поедет, только завтра, и то тебе надоть с утра поспеть будет. Давай, собирай пожитки, запирай свою повозку и ко мне перебирайся. Довезу тебя, не боись. Михаилом меня звать, а ты кто?

– А я Елена. Я в Карпухино еду, мне там надо к Елизавете… может, вы знаете такую?