С громко колотящимся в груди сердцем

Степанов протолкался сквозь пёструю толпу,

разглядел напротив своей фамилии пятёрку,

пожал плечами с уверенным видом —

а как иначе, всё-таки за плечами были первые места

на трёх районных олимпиадах по литературе.

На самом деле сердце Степанова билось,

уже готовое выпрыгнуть из пересохшего горла —

он понимал, что поступил в институт,

что самое страшное уже позади.

Это была победа – он прошёл вторым по списку.

Конечно, судьба распорядилась потом по-своему,

вместо смутно-желанной стези литератора

всучив ему синий диплом экономиста,

заставив поработать на предприятиях,

понять, что такое бизнес, на своей шкуре.

Но это её решение оказалось правильным —

о чём бы он тогда так вкусно писал сейчас,

не имея столь богатого житейского опыта?

О Ниловне из романа Горького «Мать»?

вставай пошли

я слышу чей-то противный голос

но не хочу открывать глаза

меня охватывает отчаяние

тоскливо так, что хочется плакать

я снова в черно-белом аду

та же кровать, тот же вечер

всё те же опротивевшие лица

и нескончаемая ночь впереди

как будто смотрю один и тот же фильм

дежа вю с привкусом изжоги

вижу знакомые ободранные стены

за окном темно, деревня уже спит

значит, нам пора в ночную смену

Колян спит, сидя на кровати

Андрюха доедает из миски кашу

Наверху – тот самый агрегат витаминной муки АВМ-0,4 с ручной загрузкой зелёной массы. Внизу – типичная женская комната студенческого общежития 80-х. Фото из архива автора.

протягивает мне стакан чая

вставай пошли

говорю я своим соседям по аду

папиросы любительские

пустая бутылка андроповки

восемьдесят третий год на дворе

мне семнадцать лет я студент

второй месяц живу в совхозе

рабы агрегата витаминной муки

гордо именуемые бойцами АВМ

с полей к нам везут силосную массу

потом всю ночь в свете прожекторов

я накидываю трехметровыми вилами

стебли сырой травы на измельчитель

сечка ползёт в барабан сушиться

мешки наполняются зелёной мукой

Колян вяжет мешки шпагатом

Андрюха таскает на склад

через каждые два часа мы меняемся

утром заступают три свежих раба

после обеда приходят очередные трое

эту неделю мы работаем в ночь

ночная смена самая тяжёлая

вставай пошли

шатаясь, мы бредём на край деревни

навстречу первая смена, пьяные в ноль

кассетник гнусавит про девочку в баре

нам нравятся антисоветские песни

с понедельника ребяткам в ночь

уже месяц мы ждём замены из города

расценки на таких агрегатах копеечные

денег в конторе совхоза нам не выдают

боятся, что тут же сбежим в город

спасибо, что хоть кормят ещё

а нам и убежать никак нельзя

в отряде все штрафники

все так или иначе завалившие сессию

если уедешь отсюда, отчислят автоматом

один я тут идейный комсомолец

я комсорг факультета и сессию давно сдал

студентам в деревне всегда рады

халтуры много, расчёт едой и самогоном

копай, коли, пили, грузи, крась

в институте про нас явно забыли

поэтому безнадёга полная

все в совхозе пьют с утра до вечера

заехал как-то чистюлька в студенческой куртяшке

некий идейный вождь краевого масштаба

что-то понёс про соцсоревнование

ребята чуть не прибили его

вставай пошли

а вот наконец наступает полночь

урча, грохочет во тьме наше чудовище

вечерняя смена похожа на зомби

они молча ковыляют, глядя сквозь нас

сил у них осталось только дойти до кровати

я подымаю с бетона осточертевшие вилы

взмах, второй, пятый, десятый

сначала мышцы болят и ноют

потом становится легче, вхожу в ритм

главное, ни о чём не думать

великий раздолбай Колян явно успел дунуть

дурь здесь растёт за каждым углом

она тут весёлая, тем-то и опасна

по обкурке трудиться тяжко, пробовал

прёт так, что мозги встают нараскоряку

толку с Коляна сегодня мало