Потом, по стечению обстоятельств, мы поступили в один и тот же университет и даже на один факультет. Я помню, как мы вместе подавали документы в приемную комиссию, и она с улыбкой говорила о своих планах на будущее. Но после того, как я попал в драку в подворотне, моя жизнь изменилась и наши пути разошлись. Я бросил учебу и ушел заниматься тем, чему в университете не научат. Тем, чему вообще нигде не научат. Чему вообще нельзя научить, можно лишь научиться.

А она осталась. Закончила учебу, вышла замуж и, наверное, родила детей. Честно говоря, не знаю, не интересовался. Главное, что сейчас передо мной стояла не взрослая одутловатая женщина с детьми, а та самая тонкая девчонка, с которой мы вместе подавали документы. Ольга выглядела так же, как и тогда, с легкой ноткой серьезности на лице, которая придавала ей взрослый вид.

На ней была строгая черная юбка до колен, белая рубашка с длинными рукавами и туфли на невысоком каблучке, которые щелкали по полу, когда она подходила ко мне. На плече висела маленькая сумочка, в которую, казалось, поместится только телефон. Она выглядела очень серьезной и взрослой, но в ее глазах все еще светилась та искорка, которая когда-то привлекала всех вокруг.

Насколько я помню, никому из нашего класса не удалось ее завалить в койку, хотя многие пытались. Она всегда была на шаг впереди в вопросах любого флирта, раскалывала под орех любые подкаты, но ее уверенность в себе только раззадоривала парней, готовых из кожи вон вылезти, лишь бы обратить на себя ее внимание.

– Стрельцов! – произнесла Оля звонким голосом, как будто перед ней стоял целый строй парней, и она пыталась вызвать меня из этого строя.

– Каких стрельцов? – я притворно оглянулся. – Тут никого нет, только я!

– Не паясничай! – отрезала Оля и, щелкая каблуками по полу, подошла ко мне. – Зачем ты это сделал?!

– Хм… Что именно из того, что я сделал – зачем? – спросил я, пытаясь понять, о чем она говорит.

– Зачем ты ввязался в… это! – Оля нахмурилась и всплеснула руками, как будто я не в больнице лежал, а был пойман с краской возле свежего граффити в туалете.

– Я все еще не понимаю, о чем ты!

– О чем, о чем! – Оля раздраженно махнула рукой. – Вступительные экзамены в Урмадане уже послезавтра, а ты в больнице! Как ты теперь будешь сдавать экзамен?! Что мне сказать нашему куратору? У тебя и так способностей кот наплакал, а теперь ты вообще лишился возможности показать их!

– Стоп-стоп-стоп! – я поднял ладони, останавливая словесный поток Оленьки. – Вот сейчас немного притормози и давай поподробнее.

– С какого!.. – Оля нахмурилась, прерывая сама себя и уже другим голосом продолжила. – Хотя да, меня же предупреждали, что такое может быть… Ты же не все помнишь, да? С какого момента?

– Ну про Урма… Как его там и магию не помню. – я поднял руки и посмотрел на них. – Давай по порядку. Что за Урма… Блэт, как ты это произнесла?

– Урмадан. – совсем другим тоном ответила Оля. – Сокращение от «Университет Развития Магического Дара Новаторский». Туда в восемнадцать лет поступают все, кто владеет магическим даром. Любым магическим даром.

– Любым? – уточнил я. – Типа их несколько?

– Конечно, несколько. – Оля удивленно посмотрела на меня. – Их очень много, я бы сказала! Кто-то телепортируется, кто-то повелевает огнем, кто-то читает мысли…

– А я что? – перебил я Олю. – У меня какая способность?

– Ты что, и это забыл?! – Оля всплеснула руками. – Ну ты даешь, тебе совсем память отшибло!

– Возможно. – не стал спорить я. – Просто я что-то не замечаю за собой никакой сверхсилы.

– Потому что никакой сверхсилы у тебя и нет. – Оля вздохнула, опуская руки. – Никто не знает, какая у тебя магическая способность, ведь ты не из знатного рода. Дети аристократов всегда знают, какая у них сила – та же, что у их родителей. И они с детства ее развивают. А в тебе магию почувствовали только на всеобщей проверке в девятом классе, а до того момента никто и не знал, что ты тоже одаренный. И, тем более, никто не знает, в чем именно ты одарен.