Оранта торопливо извинилась без тени смущения на лице и расположилась прямо напротив меня. Следователь прошептал несколько слов на ухо нотариусу, и последний приступил к чтению завещания. Из его текста следовало, что все движимое и недвижимое имущество, а именно – наш роскошный особняк и все, что осталось от шикарной машины Алианы, переходило в мою собственность. Однако, все финансовые средства на банковских счетах и в личном сейфе в нашем доме, должны быть перечислены в фонд, название которого, согласно воле покойной, разглашать не разрешалось. Все до последней копейки. Распорядителем завещания назначался все тот же пресловутый нотариус.

Меня словно ударило молнией, когда я услышал все это. Конечно, я не рассчитывал, что после восьми лет почти беспрерывной вражды она оставит мне все свое состояние, но надеялся хотя бы на определенную ежегодную сумму, которая позволила бы мне чувствовать себя немного увереннее – кому как не ей было знать, как тяжело мне доставались деньги и как мало платили за мой труд. В итоге же я получил груду металлолома, которому самое место на свалке, гараж и дом, содержать которой мне было явно не по средствам. Я сидел как сраженный громом и никак не мог понять, за что она так поступила со мной.

– Позвольте, какой еще фонд?! – вскричал я. – Что еще за тайны Вы вздумали громоздить?

– Извините, мистер Тругор, повторяю, я действую лишь в соответствии с прямыми указаниями покойной…

– Однако, мистер Лец, у нас намечается уголовное дело, и количество подозреваемых в убийстве растет так, что мы скоро запустим марафон с их участием, а для определения виновного станем бросать жребий. Мы не можем в таком случае пренебрегать столь важной уликой, как завещание покойной. Вам все-таки придется озвучить название фонда и не спешить с перечислением средств, – поддержал меня следователь.

Нотариус явно осознавал, что находится в проигрышной позиции, он долго мял в руках бумаги, но, наконец, когда тянуть время долее уже было невозможно, с тяжелым вздохом выдавил:

– Это неофициальный некоммерческий фонд помощи бездомным животным.

Я замер, недоумевая, не ослышался ли я. Но на следователя эта информация не произвела никакого впечатления.

– Вы уже сообщили им о таком щедром подарке судьбы?

– Согласно словам покойной, руководители фонда знали об этом, но, разумеется, они и предполагать не могли, что получат деньги столь быстро.

– Мистер Лец, я прошу Вас передать нам все контакты руководства данного фонда, мы должны сегодня же связаться с ними. Дело принимает неожиданный оборот. Судя по всему, эти лица были наиболее заинтересованы в смерти мисс Алианы.

Нотариус закивал и продолжил чтение.

Последним пунктом шло и вовсе невообразимое: Алиана просила означенного нотариуса уничтожить все содержимое ее личного кабинета в особняке за исключением крупногабаритной мебели.

– Ну что ж, – заключил следователь, – каждому из нас нашлась работенка: я займусь фондом, а Вы, Лец, отправляйтесь устраивать кострище в кабинете покойной. Мисс Оранта, прошу прощения за напрасное беспокойство. Пока мы вынуждены отпустить Вас под подписку о невыезде до выяснения обстоятельств угона грузовика Вашего супруга.

Оранта быстро кивнула и выскользнула из кабинета. Я догнал ее лишь в коридоре и ухватил за острый локоть. Она обернулась и легонько оттолкнула меня:

– Можем мы встретиться и пообщаться на нейтральной территории? – я изо всех сил пытался унять бешеное сердцебиение от навалившейся на меня противоречивой информации.

– Если хотите, можете подъехать ко мне домой, – пожала плечами Оранта, скороговоркой протараторила свой номер телефона и тут же скрылась из виду.