Связи с командованием у генерала Романова не было, и в ночь на 27 июля 1941 года Михаил Тимофеевич принял самостоятельное решение о прорыве из окружения. Иного выхода с учетом острой нехватки боеприпасов просто не было. Прорыв начали в полночь. При выходе из окружения генерал Романов получил тяжелое ранение. Некоторое время его укрывал в своем доме колхозник Асмоловский. Многие из Вас видели фильм Озерова «Битва за Москву». Произведение монументальное и нужное, но и в нем есть несколько исторических неточностей. В частности, говорится, что генерал Романов стал командиром партизанского отряда и после был повешен гитлеровцами. Это не так.

На самом деле, Михаила Тимофеевича обнаружили в доме неравнодушного колхозника. Кстати, Асмоловский был за укрывательство повешен. Генерала Романова отправили в Луполовский концлагерь, откуда он попытался сбежать. Далее отправили в известный концлагерь для командного состава РККА Хаммельбург. И здесь после повторной попытки побега Михаил Тимофеевич был расстрелян 3 декабря 1941 года.

Полковник Кутепов является прототипом Серпилина из хорошо известного произведения Константина Симонова «Живые и мертвые». Семен Федорович – ветеран Первой мировой войны, которую закончил в чине подпоручика (кстати, окончил Александровское военное училище). В Красную Армию Кутепов добровольно вступил еще в конце 1917 года. В Гражданскую командовал ротой, был ранен. Далее продолжил службу в РККА, с отличием окончил Военную академию имени Фрунзе, в совершенстве владел немецким языком. К 1941 году Семен Федорович командует 338-м стрелковым полком.

172-я стрелковая дивизия (в которую входил 338-й стрелковый полк) к началу Великой Отечественной войны дислоцировалась в Тульской области. В период с 28 июня по 3 июля 1941 года соединение прибывало эшелонами в район Могилева. В первый бой полк полковника Кутепова вступил 8 июля 1941 года. Те несколько дней, которые были в распоряжении у 172-й дивизии и 338-го стрелкового полка в частности, было использовано с большой пользой.

Было абсолютно верно предсказано направление главного удара противника, а именно шоссе Бобруйск – Могилев. Кроме того была создана обширная сеть траншей полного профиля, вырыт противотанковый ров, выставлены минные поля. В районе Буйничи на самом опасном участке держал оборону 338-й стрелковый полк усиленный 340-м артиллерийским полком.

8 июля 1941 года немцы после мощного артиллерийского и авиационного налета ударили в стык между 338-м и 514-м стрелковыми полками. Гитлеровцы в итоге потеряли более 40 танков и были вынуждены отказаться от атаки. 12 июля 1941 года группа Мантейфеля попыталась прорваться к Могилеву вдоль Бобруйского шоссе. Однако после 14-ти часового боя в районе Буйничи атака гитлеровцев была отбита с большими потерями для них. На поле боя осталось 39 гитлеровских танков. Именно освещать этот бой, и прибыл Константин Симонов.  20 июля 1941 года в газете «Известия» об этом бое был напечатан очерк военного корреспондента  «Горячий день».

Немецкие танки попали на минное поле, где были прицельно уничтожены нашей артиллерией. Кроме того было уничтожено до батальона моторизованного полка. Вот как о полковнике Кутепове вспоминает сам Константин Симонов:

«Кутепов сказал: вот говорят танки, танки. А мы их бьем. Да! И будем бить. Это точно. Если пехота решила не уходить и закопалась, то никакие танки с ней ничего не смогут сделать…В те дни я ничего не мог писать, пока не коснулся точки опоры – встретил часть, которая не отступала, а дралась. Тут я впервые увидел, что фашистов действительно бьют. Я увидел – есть люди, которые остановят врага…В моей памяти Кутепов – человек, который, останься он жив там, под Могилевом, был бы способен потом на очень многое».