Итак, наш навороченный радиотелескоп был заточен на приём сигналов искусственного происхождения. Скорость электромагнитной волны самая высокая на свете. Но расстояние между Луной и звёздами настолько велико, что связь между ними с помощью радиоволн, чем то, напоминает детскую забаву.

Я и мои коллеги, Ночной-Светилов и Селенов, были, до мозга костей, энтузиастами поиска внеземных цивилизаций. Сегодня, наиболее доступным инструментом для этой цели, является радиотелескоп. Однако он, всё же, слабоват для выполнения заявленной миссии. Тут ведь речь идёт о межзвёздных связях, не говоря уже о связях межгалактических. Не та скорость передачи сигнала. Совсем, не та! Она, надо откровенно признаться, уже вчерашний день.

Допустим, мы получили радиосигнал искусственного происхождения с ближайшей к нам звезды, Проксимы Центавра, который летит к нам четыре с лишним года.

– Привет, ребята!

Мы, с великим трепетом в сердце, отвечаем:

– Привет! Как дела?

Через восемь с половиной лет получаем от них ответ:

– Хорошо! А у вас как?

Отвечаем:

– У нас тоже, хорошо!

Ещё через восемь с половиной лет принимаем:

– Мы рады за вас!

А если расстояния между космическими переговорщиками будут измеряться не световыми годами, а сотнями, или, даже, тысячами световых лет, что тогда? Ответ на этот вопрос до сих пор висит в воздухе.

Даже суровые северные парни общаются между собой живее…

Электромагнитная волна, хоть она и считается самой быстрой в природе, для общения между звёздными мирами годится слабо. Это, примерно, то же самое, если между Москвой и Питером будет курсировать пассажирский экспресс со скоростью… улитки.

Здесь нужно нечто сверхсветовое, а лучше мгновенное, как мысль. Жаль, что мысль не материальна и не может переносить информацию. Хотя, кто знает…

Я – мажорный оптимист. Уверен, что наступит тот миг, когда мы, обязательно, вступим в контакт с внеземной цивилизацией и так обогатим, друг друга, что сделаем головокружительный рывок вперёд в развитии своих цивилизаций! Причём, взаимный!

Селенов – оптимист минорный. Он уже будет доволен, как слон, если мы, хотя бы раз в жизни, поймаем сигнал искусственного происхождения. А если ещё удастся его расшифровать, то он будет на седьмом небе от счастья. На большее он не рассчитывает.

А вот Ночной-Светилов себя в ряды оптимистов не определяет. Он, скорее всего, циничный прагматик. В наших бесконечных дискуссиях о внеземных контактах, он участия не принимает, видя в этом занятии мало проку. Этот конченый прагматик, с ухмылочкой, лишь почёсывает за собственным ухом. Точь-в-точь, как центральный персонаж на картине Перова, «Охотники на привале». Для него будет пределом удачи, если получится отделить сигнал искусственного происхождения от естественного «мусора». О расшифровке разумного сигнала речь даже не идёт. Это уже за пределами его мечтаний…

Проверять исправность антенн радиотелескопа я обычно ездил с Селеновым. Ночной-Светилов оставался дома. А домом нашим считалась радиоастрономическая обсерватория. Она включала в себя набор научных, жилых и вспомогательных пространств. Всё это хозяйство было надёжно упрятано под толстым слоем лунного грунта. Он служил дополнительной изоляцией, сводящей на нет воздействие наружной температуры, излучения и мелких метеоритов. Вход в наше подлунное укрытие был выполнен в виде полусферы, с сенсорным запорным механизмом. Рядом с входом размещался ангар для средств передвижения и других технических устройств.

Наш коллега оставался дома не потому, что он хотел этого. А потому, что того требовала инструкция. В обсерватории должен оставаться хотя бы один человек, чтобы следить за хозяйством. Уж слишком оно сложное и капризное. А он был среди нас самый дисциплинированный и в очках. Традиция не была нарушена и на этот раз.