– Ты допустил это! – кричит она. – Ты допустил то, что с со мной сделают!

Кости на потолке приходят в движение. Руки вытягиваются и хватают Марс за плечи. В этот момент я не могу даже пошевелиться и хоть как-то повлиять на происходящее.

Скелет затаскивает ее на потолок и укладывает рядом с собой. И тут, будто включается быстрая перемотка, которая покрывает весь цикл разложения человеческого тела. Сначала истлевает кожа, грим на лице сморщивается и выцветает. Слегка пухлые щечки, которые я так обожал, вваливаются, обнажая сухожилия и связки. Острые скулы с быстротой землеройки прогрызали себе путь на поверхность. Груди сровняло с грудной клеткой. Мумия-Марс повернула голову к скелету рядом и будто бы влюблённо уставилась на него пустыми глазницами. В быстрой перемотке все ткани исчезли за какие-то секунды. Кости, поначалу белые, быстро потемнели и покрылись точно таким же зеленоватым мхом, как и кости скелета рядом.

Моего?

Тогда как же я всё это наблюдал?

Я перевожу взгляд на ноги «своего» скелета и вижу, что у него не хватает ступней.

…Передо мной снова палата, но уже другая. Она белее и ухоженнее своей предшественницы.

Я по-прежнему пристегнут ремнями к кровати. Пытаюсь оглядеться, выходит с трудом. Я замечаю какое-то движение слева от себя. Одними глазами пытаюсь посмотреть, что там происходит, но у меня ничего не выходит: слишком острый угол.

Внезапно надо мной склоняется чье-то лицо, скрытое медицинской маской и большими пластиковыми очками, наподобие тех, что используют стоматологи, когда сверлят гнилой зуб.

Я замечаю только то, что кожа у этого незнакомца смуглая, а глаза карие. Белки глаз будто воспалены, они покрыты красной сеточкой сосудов.

Карие глаза внимательно изучают меня. Затем незнакомец достаёт карманный фонарик и светит мне в глаза. Странно, но свет будто проходит насквозь, и я ничуть не щурюсь от него.

Незнакомец выключает фонарик, поднимает голову и кивает кому-то за кадром.

Я пытаюсь произнести хоть слово, но наружу вырывается лишь сдавленный хрип. Человек в маске замечает это и прикладывает указательный палец к губам под маской. Затем он уходит.

Я поднимаю глаза вверх и вижу над собой два штатива с закрепленными на них пакетами, которые наполнены синеватой жидкостью. От пакетиков тянутся прозрачные трубки и исчезают где-то внизу. Я пытаюсь пошевелить руками или ногами. Они слушаются с большим трудом, словно я умудрился каким-то образом отлежать себе всё тело.

Надо мной снова маячат тень, а затем возникают руки, обтянутые синими латексными перчатками. Участки кожи между краем перчатки и манжетами белого халата сплошь покрыты густыми черными волосами. Руки сжимают кислородную маску. Маска приближается к моему лицу и накрывает его. Я слышу пронзительный визг моторчика. Чувствую, как мой пульс преодолевает все возможные пределы. Глаза расширены настолько, что еще немного и кожа вокруг них начнет рваться. Я пытаюсь биться, но тело не слушается. В глазах всё начинает плыть и множиться. Визг доносится словно из глубокого колодца. За момент до того, как сознание вновь меня оставило, я слышу, как визг становится глухим и чувствую покалывание где-то внизу. Палата начинает вращаться с бешеной скоростью.

Темнота.

…«Из машины» заканчивается. Я слышу стук в дверь, поднимаюсь на свои обрубки и падаю.

Тут я замечаю кресло-каталку, которая стоит в углу.

Кое-как добравшись до него, сажусь и руками вращаю огромные колеса.

Повернув фиксатор отворяю дверь. За дверью стоит Марси. Но она какая-то другая. Гораздо старше, чем я видел ее в тот последний раз. Ее волосы теперь были темного, каштанового цвета, осталась только пара сантиметров светлых кончиков. Черты лица стали глубже и выразительнее, появились морщины, которых раньше не было.