Они не мы Григорий Грошев

_{>Пролог}

Алекс молчит и старается быть сильным. Сколько раз он прокручивал в голове этот миг! Сколько раз представлял, что его разоблачат, выявят. Но в реальности всё не так. В реальности всё сложнее – и проще одновременно.

Вот как, например, он должен реагировать на металлические щипцы, которые торчат из его левой руки прямо сейчас? Садист-дознаватель сжимает пястную кость. Главред точно знает, что это она: идёт вдоль ладони, от запястья. Если разрез на коже он перенёс стоически, не издав ни единого звука, то неожиданное сжимание кости заставило вспотеть.

– Больно, – шепчет Алекс, шепчет еле слышно. Пот течёт по его щекам, по шее, выступает на лбу.

Дознаватель молчит, он только улыбается – и сжимает щипцы чуть сильнее. Внезапно – хруст. Кость треснула, звук похож на хлопок, на щелчок. Звук – безобидный, но от боли у Главреда темнеет в глазах. Ладонь тут же опухает, наливается кровью.

– Это ещё только начало, – улыбается дознаватель. – Знаешь, что будет дальше?

– Догадываюсь, – отвечает Алекс. Должно быть, тело вбросило в кровь адреналин, потому что боль стала терпимой.

– Ничего ты не знаешь, – отвечает мучитель. Он медленно достаёт щипцы из раны. Швыряет их в жестяную миску для отработанных инструментов. Вытирает окровавленные руки о латексный фартук.

И он говорит Алексу нечто такое, отчего вся перенесённая им боль кажется лёгкой прогулкой. Прологом к чему-то действительно ужасному.

В мыслях Алекс делает шаг назад. Переносится на несколько дней в прошлое. Пытается понять, где ошибся. Мир поддаётся – и он ощущает себя там, в своей редакции. Несколько дней.

Шлюз открывается. Писк. Кажется, пневматика скоро отдаст душу матричному богу.

Дезинфекция. Чистка.

Шлюз закрывается. Всё, грязный мир остался снаружи.

Внутренняя камера. Редакция. Нужно закрыть глаза и снять маску-шлем. Выдохнуть. Немного расслабиться.

Вытащить трофейный лэптоп. По документам он списан в утиль, но в реальности – здесь, в Редакции. Было ли это подготовкой к его преступлению?

Скоро. Скоро. Сначала Главред думал, что второй бук неплохо бы оставить просто так. Вдруг сломается первый? Но потом, но потом…

Нужно спешить. Пальцы его летают над клавиатурой. Когда Глава узнает… Когда ему доложат…

Скоро. Скоро.

Шлюз открывается. Тонкий писк всё не стихает, противно играя на нервах. Когда они найдут нового Главреда, обязательно починят дверь.

Красная лампочка. Тревога! Свет гаснет – остаётся только красный огонёк. Редактор закрывает ноутбук.

Поздно. Слишком поздно. Он не успел, и теперь выхода нет. Теперь ему остаётся только надеяться на чудо. Здесь такого никто не видел добрую сотню лет.

Шлюз открывается – из него выбегает добрый десяток военных в чёрной форме. Полиция. Защитники. Им тесно в этом кабинете, хотя это одно из самых крупных помещений, которые только могут быть у гражданина Сферы.

– Александр Р-101? – стальным голосом спрашивает стражник с ромбами полковника. На лице – маска. Она искажает голос, делая его другим. Никогда не знаешь, как на самом деле говорит тот, кто под маской.

– Кх-кх, да, – хрипит редактор, кашляя. Грязный воздух быстро забивает его лёгкие. – К вашим услугам.

– Наденьте маску и поднимите руки, – приказывает полковник. – Медленно. И без глупостей.

На запястьях защёлкиваются наручи. На голову надевают холщовый мешок. Дышать через него трудно, и ему кажется, что его вот-вот начнут душить. Он пытается успокоить себя: это только начало. Дальше будет хуже. Дальше будет так тяжело, что ты будешь вспоминать свою жизнь, как рай.

Александру становится тесно, неуютно и страшно. Он чувствует, что шлюз по-прежнему открыт. Кабинет медленно заполняет грязный воздух внешнего мира. Его кабинет тает в этих миазмах, словно вся прошлая жизнь. Он пытается понять: справится он или нет? Кто победит: он – или грязный мир, раскинувшийся снаружи?

Главред озирается по сторонам. Никого. Достаёт из кармана именную карточку. Шлюз открывается, слышно писк. С каждым днём он всё громче и громче. Этот проклятый шлюз собирали на заводе где-то на окраине Сферы. Там трудятся арестанты. Работают из-под палки: медленно, лениво и очень плохо. Найти хорошую вещь под Сферой – большая удача. Чаще на полках магазинов встретишь брак, чего ни коснись.

Ах, простите, что не ввёл вас в курс дела. Вы, должно быть, самодовольные, самовлюблённые и ленивые жители 21-го века. Вы ещё не знаете, что случится в ближайшие годы. Что мир, которым вы его знаете, превратится в пыль. В буквальном смысле. И его ландшафт станет похож не то на Сахару, не то на лунную поверхность. Если бы вы задумались об этом хоть на минуту, то увидели бы признаки надвигающегося хаоса.

Замыкающейся Сферы. Но зачем? Пока всё кажется таким ровным и спокойным, пока Нетфликс выпускает новые сериалы… Пока на АТ появляются крутые рассказики… Куда спешить? Я понимаю вас, как никто другой. Я – такой же. Вы, должно быть, хотите узнать, что такое Сфера? Сфера – это государство, родина и мать.

Это последняя преграда между хаосом и человеком. Говорят, её строили с другой целью. Вроде как, это должен был быть парк развлечений, или футуристический город… Неважно, что говорят.

Сфера – это колыбель Главы. Есть Глава – есть Сфера, нет Главы… Вы, должно быть, хотите узнать, что это за Глыба такая. Что это за неутомимый Строитель, благодаря которому мы остаёмся в живых? Ещё рано. Давайте начнём сначала. Главред озирается по сторонам и думает о том, отчего вокруг так много брака. Всё просто – его создают арестанты. Какой смысл стараться за миску супа?

Кто такие арестанты? Грязь, отбросы идеального общества. Неблагонадёжные, трусливые, вороватые. Сколько статей Алекс написал о них! Сколько заслуженной критики выплеснул в их сторону! Но он сомневается в том, что его слова возымели хоть какой-нибудь успех. Горбатого могила исправит. Что такое могила, Главред представлял с трудом.

На душе – тревожно. Страх, тонкий страх, поднимающийся из самых глубин сознания, сковывает его душу. Ведь сегодня он решает стать преступником. Нарушить закон. За это ему грозит не каторга, нет. Переработка живьём! Александр сам – свидетель страшнейшей казни. Только подумал об этом, и… Перед глазами – репортаж, тот самый, много лет назад.

Запах горелой плоти. Неожиданно сладкий. Стыдно признаться – аппетитный. Потом – прогорклый. Аплодисменты. Граждане рады, что самые страшные преступники отправляются в печь. Они станут чем-нибудь полезным. Дезинфицирующей жидкостью. Мылом. Набором элементов для производства лекарств. Да чем угодно! Но Александру было их жаль, и он долго не мог сдать свой репортаж. Он представлял, что чувствовали они там, в печи. Успели ли раскаяться? Успели ли подумать о матери?

Оказывается, преступников тоже можно жалеть. Прошло много лет, и Главреду всё так же не хочется оказаться на месте несчастных. Но страх победило другое чувство: предвкушение, азарт, как будто он играет в лотерею. Только теперь его судьба не зависит от барабана или циферок. Теперь он сам определяет реальность.

Снова писк шлюза. Пневматика барахлит. Вряд ли он дождётся ремонтную бригаду, которую вызвал недели две или три назад. У них есть дела поважнее. Алекс смотрит по сторонам. Открывает свой сейф. Вот он, второй бук: по документам списан, а по факту – живее всех живых. Он твёрдо решает стать преступником. Хотя чувствует тот самый запах мяса. Почему он такой сладкий?

Всего одно решение Главы. Всего одно! Главред думал над ним несколько дней. Размышлял. Работать ему стало тяжело. Такое же тягостное отношение передалось всей редакции. Они делают свою работу, но – вяло… И тут – гениальная мысль, достойная древних!

Всего одно решение. Алекс открывает бук. Сколько слов он написал за свою жизнь? Миллион? Или два? Никогда не считал. А потому стать преступником – на удивление легко. Пальцы сами бегают по клавиатуре, созидая образы. И через мгновение Главред видит свой мир со стороны. И ужасается.

«В тот день погода была неплохой. Солнечная радиация едва пробивалась сквозь низкие, свинцовые облака. Кислотность воздуха оказалась небольшой. Я выбрался из темницы своей редакции впервые за неделю: мы готовили огромный материал про грядущую Демонстрацию силы. И хоть она ещё не осветила наши лица лучом рабской свободы, душу грела мысль о том, что живу я в идеальном обществе, лучше которого ничего не может быть.

Лучше которого нет вообще ничего. НИ-ЧЕ-ГО!

Приятно пройтись по улице после долгого заточения в бункере работы. Смотреть на людей, которых ты не знаешь, а если даже знаком, то поймёшь это на улице с трудом, ведь за масками не видно лиц. Разобрать можно лишь глаза, но и те зачастую в очках чёрного цвета – это защищает радужную оболочку глаза от губительной радиации.

Известно, что алкогольная радость неплохо спасает от ненужных химических соединений, пускай пить спиртное официально запрещено Законом. Я люблю выпить. Да кто не любит, скажите, пожалуйста? Если у тебя найдут флакон со спиртом, каторги почти не избежать.

К счастью, защитники смотрят на слегка шатающихся людей в защитных костюмах сквозь пальцы, и забирают на каторгу лишь тех, кто упал наземь и не может преодолеть силу земного притяжения. Да и правильно это: не умеешь пить, даже не пытайся. Научиться невозможно. Мой мир удивителен… А что я знаю про него?