Павлик отвернулся обратно к стене. Но не спит, прислушивается. Чёрт знает, что у этой старой лунатички на уме? Через некоторое время слышит – бабкины шлёпанцы зашуршали в сторону приоткрытой двери…

Кстати, в палате было всегда душновато, поэтому и дверь на ночь не закрывали, чтоб воздух заходил.

Ушла бабуля. Так ни словом и не обмолвившись.

Мы с Павликом поприкалывались над ночным эпизодом и забыли.

А на следующее утро он (уже не такой весёленький) сообщает мне, что минувшей ночью история повторилась. Опять приходила та же молчаливая бабка и с полчаса возвышалась у него над головой. Потом так же, не произнеся ни единого слова, удалилась восвояси.

Тогда мы уже сообщили о ночной гостье дежурной медсестре и поинтересовались, что это за бабушка-лунатик разгуливает по мужским палатам. Оказалось, что ночью из потенциальных гулён женского пола в отделении вообще никого не было! Все расходились спать по домам (ну, такое послабление режима в честь праздника сделали). Только одна пожилая больная оставалась в женской палате, но она почти не ходячая – даже в уборную под локоточки её водят.

Павлик всё же пошёл поглядеть на лежачую. И признал:

– Эта она! Та самая бабуля, что заявляется ко мне уже вторую ночь!

А бабка, действительно, лежит недвижно пластом под капельницей, поди уже и корни пустила. Жёлтая и исхудавшая до костей вся. Со стороны смотришь – вовсе не верится, что самостоятельно способна передвигаться, сердешная…

Медсестра пожала плечами, видно, не очень поверив в историю Павла, и посоветовала просто на ночь плотнее дверь прикрывать.

Так пролетело полторы недели. Настырная бабуля никак не унималась и регулярно навещала незабвенного Павлика по ночам. Он уже и попривык, как бы, к её безмолвным ночным визитам. Старался внимания не обращать. Что возьмёшь с убогой старушки. Но на мои утренние вопросы всегда утвердительно кивал – ага, мол, сегодня опять заявлялась.

Да и один из новеньких мужичков, которых после минувших праздников подселили в палату, тоже раз старушку видел. Но решив спросонья, что это медсестра заглянула, повернулся на другой бок и снова захрапел.

Перед самой выпиской, во время утреннего обхода, мы со смехом случайно обмолвились лечащей врачихе о загадочной бабуле. Но на наши прибаутки молодая докторша вполне серьёзно заявила, что похожую пожилую женщину уже с неделю как выписали. Причём, совсем безнадёжную. Мол, жить ей осталось совсем ничего. В таких случаях всегда стараются отправить больного домой, к родственникам, а не держать до последнего в стационаре.

Павел аж с лица сошёл! А кто же тогда ко мне по ночам ходит?!..

В сомнении, мы полдня, как разведчики, рассматривали постояльцев двух женских палат, но, действительно, никого, даже отдалённо, напоминающего злосчастную бабулю, так и не приметили!

Когда выписывались, обменялись телефонами. Павлик оказался весёлым мужиком, приятным в общении, к тому же, рыбак. Собирался показать мне свои уловистые места…

Но, к сожалению, не сложилось. Через пару недель я узнал о его скоропостижной смерти.

31.10.2016

Рисунок автора

Необычные случаи, о которых пойдёт речь ниже, тоже из сферы здравоохранения. Все произошли в больничных стационарах Екатеринбурга в разное время. О них мне рассказала хорошая знакомая Ирина, работающая медсестрой в одной из старых больниц. Данный сборник включает три такие истории: Нехорошая кровать. Мужчинка в красной футболке. Хлормэн.

***

В гастроотделении, где Ирина трудится лет пятнадцать, медперсонал уже давно обратил внимание на необъяснимую череду смертей больных, которые лечились в одной из палат. Причём, не всех подряд, а только тех, что лежали на определённой кровати. Палата рассчитана на шесть человек, заполняемость всегда стопроцентная, так как гастрохроников у нас пруд пруди. Но, если большинство худо-бедно восстанавливалось после капельниц и таблеток, отправляясь через положенные две недели вновь поднимать с колен матушку-Русь, то тех, которым «посчастливилось» попасть на вторую, слева от входа в палату койку, выносили вперёд ногами или уже во время лечения, или вскорости после выписки.