– Ты действительно был готов любить гаргулью до конца своих дней?

– Ты запретила мне это, – напомнил Калеб. Гару вздохнула. – Но я ослушался. Если бы ты могла чувствовать то же, что и я, то знала – такое запретить нельзя.

Золотые зрачки замерли на его лице.

– Я знаю, – тихо произнесла она.

Калеб откинулся на спинку кресла и закатил глаза. Рассмеялся. Такой взгляд и такая улыбка бывают у сумасшедших, которые видят подтверждение своих безумных фантазий. Он снова посмотрел на неё и, продолжая смеяться, замотал головой. “Не может быть”, – повторял он, пытаясь убедить то ли себя, то ли её. “Это невозможно”, – произнёс он, когда устал улыбаться.

– Это стало возможно той ночью, когда ты впервые побывал здесь, – возразила гаргулья, указывая на стены дворца.

Калеб снова взглянул на Кроноса, призывая его в свидетели. Тот невозмутимо пил вино, поддакивая каждой реплике Гару. Тогда человека захлестнули другие эмоции.

– Тогда зачем ты меня отпустила? – В голосе его уже звучало отчаяние.