Перспектива остаться с ним наедине меня как-то совсем не радует.

— Не спорьте, — произносит он тоном, не терпящим возражений и, взяв меня за локоть, ведет в сторону входа в дом. А я иду, потому что выбора у меня нет, не кричать же мне теперь.

Мужчина уверенно ведет меня за собой, то и дело обходя встречающихся по пути гостей и официантов. Кожей чувствую на себе любопытные взгляды девчонок, еще бы, они пол вечера по нему слюни пускают, так и эдак стараясь привлечь внимание мужчины или хотя бы его спутников. Безрезультатно. Мужчина весь вечер дарит свое внимание только одной женщине — невесте, то и дело не добро поглядывая на жениха. Как я это заметила? Сама не знаю.

И вот сейчас он ведет меня в дом, чтобы обработать мою пострадавшую руку, а я не смею сопротивляться, бреду за ним, как овца послушная. И с чего такая покорность? Нет, ну значительную роль играет шампанское на его костюме, оказавшееся там по моей вине, собственно говоря. А еще взгляд этого мужчины. В жизни таких глаз не видела. Ярко-голубые, как небо в самый ясный летний день, блестят, словно два алмаза, переливающиеся на солнце.

—Посидите пока здесь, — произносит мужчина, когда мы входим в помещение для персонала. Я растеряно оглядываюсь по сторонам, не желая привлекать к себе еще более пристальное внимание. — Присядьте, — повторяет он настойчиво и указывает на стул.

— Послушайте, со мной все в порядке, я справлюсь, а вам стоит вернуться к гостям, — говорю и сама офигевают от собственной смелости. Это я сейчас ему приказываю что ли? Смотрю на непроницаемое выражение лица. Да что ж такое. Кто ты такой и почему от тебя хочется бежать сломя голову и сверкая пятками?

— Запомните, Василиса, я не люблю, когда мне перечат, надеюсь, это было в последний раз, — открываю рот от удивления. И хочу уже спросить, откуда он знает мое имя, но вовремя затыкаюсь. Бейдж. Идиотка. Конечно, он его прочел.

А потом снова открываю рот, чтобы возмутиться, правда, шанса мужчина мне не дает, разворачивается и выходит, оставив меня с уже заготовленной и, так складно звучащей в голове, речью.

Как же хочется крикнуть ему в спину, что да, в последний раз, потому что больше мы с вами не увидимся. Я надеюсь, во всяком случае. Что-то в нем меня пугает до чертиков. Выдыхай, Лиса, и позволь ему сделать так, как он считает нужным.

Мужчина возвращается спустя несколько минут с аптечкой в руках.

— Я, кажется, просил вас присесть, — смотрит на меня своими голубыми озерами, так, словно видит меня насквозь, и мне в очередной раз не по себе становится. По телу пробегается холодок. — Может оно и к лучшему, — продолжает он, — пойдемте, — снова хватает меня свободной рукой и ведет к стоящей в углу раковине.

— Я и сама в состоянии промыть руку.

— И почему вы в таком случае до сих пор этого не сделали? — спрашивает вполне серьезно, на лице ни тени улыбки. Начинаю думать, что там, во дворе, мне показалось и он не умеет улыбаться.

Его заботу можно было бы принять за своего рода ухаживание, флирт, если бы не сухой тон и просьбы, больше похожие на приказ.

—Ссшш, — шиплю, когда на руку попадает теплая струя воды. Боль, о которой я успела позабыть, сейчас напоминает о себе с новой силой. Стираю уже успевшую подсохнуть кровь и какое-то время держу руку под водой.

— Покажите, — мужчина перехватывает мою ладонь и внимательно ее разглядывает.

— Если там и остались осколки, то вы их не увидите, — зачем-то произношу очевидное, на что получаю очередной предупреждающий взгляд.

— Вы чересчур разговорчивы, Василиса, — говорит с прежней серьезностью и ведет меня к стулу. А я просто позволяю ему это сделать. Потому что сил спорить не остается. Да и не хочется мне отчего-то с ним спорить.