— Меня, кстати, Оля зовут, — произносит она, когда я заканчиваю свой душещипательный монолог и практически успокаиваюсь. — А ты?

— Я Лиса, можно Вася, — пожимаю плечам.

— Ситуация у тебя сложная, конечно, помочь деньгами не смогу, но ты ведь танцуешь? Правильно я поняла? — спрашивает оживившись, а я киваю.

— У меня подружка в клубе официанткой работает, сегодня позвонила, говорит, им как раз танцовщицы нужны, набор у них внезапный, платят отлично, я туда не раз прорваться пыталась и все никак, а тут удача, может ты со мной пойдешь, глядишь и тебя возьмут?

Наверное, будь я в более вменяемом состоянии, в мозгу бы что-то щелкнуло, но в тот момент шестеренки находились в состоянии абсолютного покоя, и я была не в том состоянии, чтобы сопоставить факты.

7. Глава 6

Василиса

— Не думаю, что это хорошая идея, — произношу, когда мы садимся в салон такси.

Такси моя новая знакомая вызвала вынужденно, не встреть она меня и не выслушивай мои стенания добрых полчаса, — благополучно бы добралась на автобусе. Но по словам девушки, нельзя проходить мимо, когда кому-то плохо, ведь завтра плохо может стать тебе и кто-нибудь остановится также, как сегодня остановился ты. Странная она, другой бы дело не было до какой-то совершенно незнакомой девицы, средь бела дня ревущей на скамье в центре города под удивленные взгляды прохожих.

— А, по-моему, отличная, — пожимает плечами и расплывается в улыбке, улыбке настолько открытой и доброжелательной, что я даже теряюсь на миг и не сразу нахожусь, что ответить.

Она напоминает мне солнышко: яркое и упорное, пробивающееся сквозь хмурые, серые тучи в пасмурный осенний день. Приглядываюсь к своей новой знакомой, сейчас, когда моя истерика наконец прекратилась и слезы больше не затуманивают зрение, мне удается разглядеть девушку. Светлые, вьющиеся волосы, большие серые глаза, длинные темные ресницы, маленький, слегка вздернутый носик, на вид Оле не дашь больше восемнадцати.

— Мною сейчас только посетителей отпугивать, — усмехаюсь, понимая, что мне вряд ли что-то светит. И зачем я только согласилась, я же как балласт для нее, одного взгляда на меня достаточно, чтобы послать обеих.

— Глупости, — отмахивается девушка.

Ее, кажется, совершенно не смущает наше странное знакомство, не смущает то, что она вообще-то своими стараниями собственноручно создает себе дополнительную и, совершенно ей не нужную, конкуренцию.

И откуда такие берутся? Неужели такие люди еще не перевелись? Я помню, как девчонки цапались друг с другом за клиентов пожирнее, за право выйти первой, как рьяно держались за свои место, будучи готовыми в любой момент вцепиться в горло потенциальной сопернице. Про новеньких, которые бежали от нас сломя голову, наверное, и вовсе стоит умолчать.

Что уж греха таить, я за свое место тоже держалась, правда это не помешало одному мудаку законченному выставить меня, словно собаку дворовую, указав таким образом на место. А Оля, она казалась другой, словно не от мира сего, она, видимо, даже мысли не допускала, что я могу занять ее место.

Я больше ничего не говорю, не хочу казаться неблагодарной, мне тут помочь пытаются, но, когда машина останавливается у до боли знакомого заведения, я забываю, как дышать. А потом и вовсе начинаю смеяться, как припадочная. Нет, так просто не бывает. Это издевательство какое-то. Оля расплачивается тем временем с водителем и, поглядывая на меня обеспокоенным таким взглядом, открывает дверь и выходит, но говорить не спешит, видно, мой внезапный приступ смеха приводит ее в недоумение.

Я выхожу следом и практически сгибаюсь пополам, не в силах остановить эту совершенно неконтролируемую истерику. Это же надо было… не бывает таких совпадений, ну просто не бывает. Я даже не сразу замечаю, что мой истерический смех перерастает в тихие всхлипы. Да как так-то? Как можно вляпаться в одно и тоже дерьмо дважды?