– Она м-моя одноклассница.

– Я в курсе. Я имею в виду, ваши взаимоотношения. Вы дружите?

– Н-не ос-собо. – призналась Милана. Если конечно просьба одолжить точилку или передать записку на другой ряд парт не являлось той самой дружбой, о которой говорит следователь.

Тем временем Семен Григорьевич не знал куда себя деть, передвигаясь словно краб по своему оккупированному кабинету. Вмешиваться в допрос он не мог, понимая, что такой следователь запросто откусит ему голову. Он устало поглядывал в окно и не чувствовал своего превосходства в собственном кабинете. Но не без интереса вслушивался в ход допроса.

Оксана Волк делала пометки в блокноте, после каждого ответа Миланы. Держалась она строго и очень профессионально. Ее образ захватывал как Милану, так и самого директора.

– И что, вообще не общались? – продолжила Оксана Волк.

– Нет.

– Хорошо, как ты можешь ее охарактеризовать?

– В каком с-смысле?

– Ее поведение, учеба, общение с одноклассниками.

– Отвратительное.

– Что именно?

– В-все что вы п-перечислили.

Оксана Волк кивнула с понимающим видом. Милану осенило. Катя Дорошенкова в школе сегодня не появлялась. Да и вчера тоже. С ней что-то случилось, раз полицейские переполошили всю школу. И этот случай не какой-нибудь будничный, а вполне себе серьезный. Душевное равновесие Миланы снова заколебалось. Ей стало не по себе.

– А ты может знаешь, с кем общается Катя? Где проводит время?

– Не з-знаю. А что с-случилось?

– Катя пропала, – объяснила Оксана Волк. – Прошлой ночью она не вернулась домой. Нам нужно установить с кем она могла находиться на кануне своей пропажи.

– Я не з-знаю, – призналась Милана.

Ее сердце сжалось в маленькую точку. Прошлой ночью пропала Катя, и вдобавок ко всему почернела душа отца Миланы. А если это он похитил Катю? Милана помнила его глаза. Кровожадные, голодные и ужасно скрытные. Следователю говорить об этом нельзя. Ее сочтут сумасшедшей. С другой же стороны, если промолчать, то можно поощрить второе похищение. А кто сказал, что это похищение? Милана знала. Слово «старший» в звании полицейского это и сказало. Обычному побегу подростка из дома не придают большого значения. Тут скрывалось что-то другое.

Оксана Волк дала свою визитку Милане на тот случай, если та что-то вспомнит, и отпустила ее в класс. Виктор

Павлович уже ожидал ее и сходу сопроводил в свою лаборантскую.

– О чем ты рассказала? – едва закрыв дверь, спросил он.

– Меня с-спрашивали про Катю Дорошенкову.

– Да я в курсе. Я спрашиваю, что ты им сказала?

Поведение Виктора Павловича насторожило Милану. Какое вообще его дело? Теперь стало ясно для чего он приглашал каждого ученика в лаборантскую после разговора со следователем. Но не ясно для чего ему все это нужно.

– Ничего.

– Как это ничего? – Виктор Павлович достал из кармана брюк платок и промочил лоб от пота. Его волнение еще больше насторожило Милану. – О чем-то вы же говорили все это время?

– Я с-сказала, что п-понятия не имею, с кем дружит Катя.

– А что они?

– Кто они? – не поняла Милана.

– Ну, полицейские, Милана. Что они ответили?

– Ничего. П-просто з-записали все в блокнот и все.

– Хорошо. Теперь послушай меня внимательно, – он схватил Милану за плечи. – Ты можешь все рассказать мне.

– Что рассказать?

Виктор Павлович прочистил горло и понизил голос до заговорщического шепота.

– Все, о чем ты не сказала полиции, касаемо Кати.

– Я все с-сказала.

– Послушай, я твой учитель. Мне ты можешь доверять как другу.

– Но, я п-правда ничего не знаю.

Виктор Павлович сделал еще несколько попыток выведать информацию и отпустил ее. Таким странным Милана его еще никогда не видела. Все эти допросы, интриги страшно выматывали, вовлекая Милану в новый и совсем не уютный для нее мир. Школа в одночасье превратилась в сумасшедший дом.