– Эх, рыжая, – радостно объявил Таум. – Готовься к жаркой ночи. Я слышал, если рыжую трахнуть, удача прибудет. А что, пацан, может, зря ты ее не оприходовал. Глядишь бы, и в игре повезло.

Разбойники захохотали, а Гильом зашипел что-то злобное, встал из-за стола и начал подниматься по лестнице. Он вел себя так, будто меня тут не было.

Таум, похотливо поблескивая глазами, подкрадывался ко мне с полной уверенностью, что я никуда не денусь. Кажется, он не сомневался, что взять меня будет просто. Что ему может противопоставить девчонка? Да еще такая худенькая и хрупкая…Таум кинулся на меня, ухватил за талию и попытался поцеловать. Я брезгливо отвернулась, и слюнявый рот оставил обжигающий след на моей щеке. Горячая потная лапа больно ущипнула грудь.

– Ну-ну, не трепыхайся! – рыкнул он в самое ухо, обдав мерзким запахом лука и дешевого пойла. – Тебе понравится…

Соображать нужно было быстро. Что у нас есть? Дверь заперта. Рвануть на лестницу, на второй этаж к комнатам и поднять крик? Почем знать, есть ли тут еще постояльцы… А если и есть? Придут они на помощь или предпочтут отсидеться за дверью? А может, и того хуже – захотят разделить с разбойниками их трофей.

Нет. Путь наверх закрыт.

Что же тогда? Маленькая комнатка с дровами у меня за спиной… Если удастся там закрыться, я досижу до утра… А утром, когда трактир наполнится людьми, они уже не посмеют… Пожалуй, это выход. Только бы вырваться из стальных объятий!

Все эти мысли за какую-то долю секунды лихорадочно промелькнули у меня в голове. Решение пришло быстро. На мне – аккуратные туфельки с бронзовыми нашлепками на каблуках, чтобы не стаптывались. А у разбойника обувка дешевая, парусиновая. Вот и славно! Я прикинула то место, где находится большой палец, приподняла ногу, замахиваясь (он этого даже не заметил под длинной сорочкой да в пылу возни), и изо всех сил саданула каблуком в ту самую точку.

Вой разбойника почти оглушил меня. Ничего, переживу. Пока громила орал и матерился, я ужом вывернулась из его лап и метнулась в приоткрытую дверцу. Захлопнув, изо всех сил навалилась на нее, лихорадочно шаря в поисках засова. И с ужасом поняла, что его нет… Чертова комната не запиралась изнутри.

В то же мгновение мощным ударом железного кулака Таум выбил дверь, я отлетела, больно стукнувшись о шершавую стену дров.

– Ах ты, курва!

Разбойник стоял на пороге, его громоздкая туша перекрывала тусклый свет, сочащийся из зала. Даже не видя выражение его лица, я понимала, что он торжествует, что мое сопротивление лишь разжигает его похоть.

Таум шагнул ко мне. Я покрепче вцепилась в первое попавшееся под руку полено и с бесшабашной яростью закрутила его над головой, представляя, с каким удовольствием стукну мерзкого насильника, но он мгновенно перехватил мое запястье и несколько раз с силой ударил им об стену, пока полено не выпало из разжавшихся поневоле пальцев. От дикой боли перехватило дыхание, в глазах заплескалась темнота.

Я почувствовала, как в спину впиваются неровные торцы поленьев, как всей массой на меня наваливается потное немытое тело, а в живот упирается мужская восставшая плоть. Чужая рука жадно мяла мои груди, давила и стискивала, мокрый рот скользил по шее, посасывал ухо, обдавая смрадным горячим дыханием.

– Не-ет! – вместо крика получился лишь жалобный писк.

Меня мутило, голова кружилась, а тело от удара стало как ватное. Только бы не потерять сознание! Такой радости я им не доставлю!

Не встречая сопротивления, Таум расслабился, отпустил мою руку, и я тут же с наслаждением вцепилась ногтями в наглую рожу, нависшую надо мной. Он мотнул головой, но четыре глубоких кровавых полосы прочертили его щеку.