– Как это мило, и совсем не похоже на тебя, – она похлопала Хулио по плечу, – вставать при появлении дамы, в тебе все же есть что-то от кабальеро.

Он хотел бросить ей что-нибудь в ответ, но слова не шли.

– Я всего лишь собирался уйти, а не то, что ты там себе намечтала, – бросил он, уходя.

– Уф! Наконец-то понял, что тебе среди нас не место! – взорвалась Флоренсия. Он обернулся и вернулся обратно.

– Я, пожалуй, останусь, – Флоренсия и Фернандо сели рядом, воцарилось молчание.

Она явно не хотела находиться в его компании.

– Флор, будем разучивать новые движения на следующей репетиции? – Хосэ попытался внести некоторое оживление в беседу.

– Да, я хочу добавить немного резкости, страсти, – включилась Флоренсия, – Может быть, пару поворотов, – Хулио усмехнулся.

– Что смешного? – кинула она ему.

– Понятно, почему в ваших танцах не было раньше страсти.

– Почему же?

– Потому что главная танцовщица ее еще не познала.

– Что ты имеешь ввиду? – она пристально посмотрела на него. Он одарил ее оценивающим взглядом, от которого мурашки пошли по коже, – Если тебе так не нравится эта самая танцовщица, почему же ты сидишь с ней за одним столом? – заключила она.

– Не беспокойся, я уже ухожу, – он взял свой шлем и встал, также пристально глядя на нее.

– Ах да! Я знаю, потому что больше никто на Побережье не хочет с тобой дружить! – воскликнула Флоренсия.

– Что? – он рассмеялся, – Так это ты? Это ты отвадила ее от меня? Флоренсия, да ты выдаешь себя, – он подошел к ней ближе, – Ты без ума от меня, – прошептал он.

– Да что ты такое себе намечтал?! Спорим, до следующей фиесты ты будешь уже в меня влюблен!

– Нет.

– Боишься?

– Конечно, нет! Ты и так моя, – он провел рукой по ее волосам. Но не так, как делал это с Вики. Казалось, как только его рука дойдет до конца длины, он схватит их и вырвет с корнем.

– Ты боишься, – констатировала его состояние Флоренсия.

– Я ничего не боюсь. Пари, так пари. Слушайте все! До следующей фиесты эта красотка станет моей, – он подмигнул ей и вышел из кафе.

За тем, как он важно шел к своему скутеру, как перекидывал ногу на сидение, как застегивал шлем, уже не следил никто, все были заняты обсуждением этого пари. Никто, кроме нее. Она не могла скрыть своей улыбки. Он ведь назвал ее «красоткой». За тяжелым фундаментом непробиваемой уверенности в себе скрывалась маленькая кудрявая девочка, которой так хотелось добрых слов. Люди в кафе, в большинстве молодежь с района и пара заезжих смеялись над их дерзостью, молодостью и смелостью.

Возвращаясь домой этим вечером, она могла позволить себе думать о нем, ведь теперь у нее должен был появиться план по его завоеванию. Фернандо был прав, она слишком много думала об этом парне. Но ведь она никогда не контролировала свою душу, и сейчас не собиралась этого делать. К счастью, была летняя пора, и экзамены давно прошли. Иначе она бы ни за что не могла сконцентрироваться на этом. Единственное о чем сейчас надо было думать, это будущая карьера, но однозначного ответа на вопрос, где она хочет учиться, у нее не было. Она хотела стать актрисой. У нее неплохо получалось, и она это любила. Родители ее поддерживали. Оставалось только выбрать место учебы. Она хотела уехать из страны. Эти мысли приходили все чаще. Учиться в Нью-Йоркской академии киноискусства – это была ее голубая мечта, о которой она никому не говорила, даже Марии. И не потому, что не доверяла, наоборот, доверяла даже больше, чем себе, потому и боялась, что та может отговорить ее.

Как хорошо, что лето только начиналось, жаркое южное лето, самое жаркое в ее жизни. Она поднялась к себе, распахнула окно и вдохнула соленый морской бриз. За окном стоял прекрасный вечер. Как же трудно было ей оставаться наедине со своими мыслями. Впервые в жизни один парень занимал все ее мысленное пространство. «В нем нет ничего, достойного моего внимания. Кроме, вероятно одного, он действительно хорошо целуется, – говорила с собой Флоренсия, – А может все делают это хорошо?»