– А зачем же ты тогда здесь?

– Собиралась купить билет и уехать. Не хочу мешать твоему новому семейному счастью, – как я ни старалась, а сдержаться и не уколоть не получилось.

Эд насупился, как призовой бык, готовый поднять на острые рога зазевавшегося тореадора.

– Ты – моя семья, – сделав ударение на «ты» уже далеким от шуток голосом, заявил он.

– А как же Карина? Она тогда кто?

Я совсем не хотела развивать эту унизительную тему, особенно здесь, в окружении такого количества посторонних людей, но вопросы жгли мне язык и буквально сами срывались с него.

– Карина теперь тоже, – очень терпеливо, с чувством, с толком, с расстановкой, так, словно я  малость умственно отсталая, пояснил Эдик.

В горле снова встал ком размером с тунгусский метеорит. К глазам подступили слезы. Это был какой-то нескончаемый кошмар. И я не знала, как его пережить.

– Ты сам-то себя слышишь, Эд? – почти умоляя, прошептала я, в каком-то отчаянном порыве схватив его за руку. – Что ты сделал с нами?! Я ведь так тебя любила!

– Что значит, любила?! – Он буквально взорвался от плохо контролируемых возмущения и злости. – Я устал от твоих детских выходок! Ты что, в самом деле считала, что сможешь от меня убежать?

Как-то враз я вдруг поняла, что не могу на него больше даже смотреть.

– Отпусти меня, – уставившись глазами куда-то в пол, попросила едва слышно.

– Не говори глупостей, ты моя законная жена. Твое место рядом со мной. И точка. Это понятно?

Я молчала.

– Понятно? – начиная сатанеть, переспросил Эд.

Пришлось мотнуть головой. К счастью, этого хватило, чтобы муж поутих.

– Вставай, – сказа он, поднимаясь. – Поедем домой. Карина сварила борщ.

Меня чуть не вырвало.

Как мы дошли до машины, припаркованной на стоянке для спецслужб, я запомнила плохо.  Сама поездка тоже прошла словно в тумане, и лишь увидев, как за окном промелькнул парк, находящийся в пяти минутах от нашей с Эдом квартиры, я вдруг пришла в себя, вырвавшись из тумана спасительного отупения. Я бы пребывала в нем и дальше, если бы не нужда прояснить еще кое-что. Вести же подобные беседы при любовнице Эда – ситуация, которая для меня была несовместима с жизнью.

– Ты что, посадишь меня теперь под замок?

– А нужно? – Эдик снова лучился самодовольством, видимо, предвкушая грядущее воссоединение.

– Нет, не нужно. Но я уже плохо понимаю, что у тебя на уме.

– Не будешь делать глупостей, продолжишь жить как привыкла, – выруливая во двор, тоном щедрого папочки обрадовал муж.

– Значит, я и на работу смогу ходить?

– Сможешь. Но так и знай, я не в восторге. Правильнее было бы перестать заниматься ерундой. Теперь и дома забот прибавится.

– Ты же не ждешь, что я буду обслуживать твою беременную любовницу? – понимая, что снова ступаю на хрупкую почву, спросила как можно более деловым ровным тоном.

Хотя внутри все так и клокотало от какой-то ненормальной иступленной ярости и обиды.

– Нет, конечно. Карина не инвалид. Она прекрасно позаботится о себе и моем сына сама. Я лишь жду, что ты не станешь накалять обстановку и совершать опрометчивых поступков.

– Это например каких? Не рисовать в календаре крестиков, когда ты будешь уходить спать в ее постель?

Эд въехал на подземный паркинг, остановил машину и заглушил двигатель.

– Если у нас в постели все будет в порядке, то ходить к Карине у меня никакой нужды не будет, – вынув ключи из замка зажигания и наконец встретившись со мною взглядом, на полном серьезе выдал он.

– Ты что, действительно рассчитываешь, что после всего случившегося я буду с тобой спать? – сдержаться и не позволить нервным ноткам прозвучать в голосе, не удалось.