– Алло?

– Добрый вечер, Вероника Васильевна?

– Да, кто спрашивает?

– Это Настасья Викторовна, психотерапевт вашего сына Юрия. Я хотела узнать, все ли хорошо у вас, просто Юрий не рассказывал мне о предстоящей командировке.

– Да, я понимаю, Юра такой не ответственный. Просто это его спонтанное решение, он поехал в село Вязовка, собирает какие-то данные. Мы свяжемся с вами, как только Юрочка вернется.

– Спасибо. Извините за беспокойство.

Настасья чувствовала: что-то не так. Приготовив на ужин рис с овощами, женщина все не могла выкинуть из головы фразу на латинском, произнесенную Юрием. Зачем он сказал ее? Настасья тихо прошептала:

– Когда ничто другое не помогает, притворись мертвым.

Муся, до этого мирно спавшая калачиком у ног хозяйки, подпрыгнула и громко захрипела. Шерсть на ее спине встала дыбом, глаза бешено озирались по сторонам.

– Муся, все хорошо. Ксс-ксс-ксс, – позвала Настасья, пытаясь успокоить встревоженную кошку. Но Муся не реагировала на голос Настасьи. Ее маленькое тельце, запрокинулось назад и начало биться в конвульсиях. Из открытой пасти пошла пена. Настасья схватилась за голову, наклонилась к Мусе, терла ее спинку, говорила ласковые слова, но через пару минут Муся затихла. Тело окоченело сразу. Настасья не могла унять дрожь в руках, слезы градом стекали по щекам. Она нашла коробочку, аккуратно полотенцем взяла маленькое тельце и переложила его. На улице было темно. Настасья с коробкой и небольшой лопатой в руках нашла молодое деревце во дворе дома. Она надеялась, что соседи спят и не увидят, как у детской площадки закапывается труп. Сделав дело, Настасья вернулась в квартиру, и впервые за долгое время пошла в спальню Миши. Кроватка была мала, но ложиться на диван, который был установлен для нее, чтобы ночами она могла наблюдать за сыном, был худшим вариантом. Поджав колени под себя, в позе эмбриона, вдыхая родной запах, Настасья крепко уснула.

Новый день начался со звонка Паши. Бывший муж настойчиво желал встретиться с Настасьей. Они не виделись больше года, даже на годовщину смерти сына, Паша не присутствовал на кладбище. Не то, чтобы Настасья очень хотела его видеть там, но обида забралась глубоко в душу. Вообще, его реакция на смерть Миши стала последней точкой в отношениях. Все годы болезни, Настасья видела отчужденное отношение к ребенку, нежелание быть рядом. В один момент она даже задумывалась бросить работу и посвятить все свое время Мише, но что-то внутри подсказывало, что Паша ненадежен, что, оставшись без работы, она может не потянуть лечение сына. Выходом из этой ситуации была няня. Зачем Паша решил наведаться к ней, Настасья понять не могла, но отказывать не стала. Через час после утреннего звонка бывший муж был на пороге квартиры. Без Муси в квартире стало слишком тихо, Настасья даже обрадовалась звонку в дверь, это была лишняя возможность переключиться с печальных мыслей о смерти кошки.

– Привет. – крепко обнимая бывшую жену, хриплым голосом произнес Паша.

– Не поверишь, но я даже рада твоему приходу. – улыбнулась Настасья, вдыхая до боли родной запах любимого одеколона. – Разувайся, проходи. На кухне уже заваривался мятный чай, а две чашки аккуратно стояли на белых блюдечках. Затянув пояс бордового атласного халата, Настасья села напротив Паши в ожидании разговора, ради которого он приехал.

– Как ты? Похудела еще сильнее. – начал он.

– Как видишь, живу. Вчера Муся умерла.

– Почему? Почему не позвонила?

– А чем бы ты помог? Живешь далеко, да и поздно было.

– Тась, я женюсь. – Резко, словно ножом резанул Паша. Настасья от неожиданности сделала слишком большой глоток, чай обжег язык, небо. Хлопая глазами, она старалась сделать максимально непринужденный вид, но слезы в глазах предательски набирались, может, от ожога, а может, от сказанных слов. Она молчала, сказать было нечего.