– Таких, как ты, у нас мало. Мало тех, кто воевал. А нам, в нашем деле, такие – ох как нужны. – Не умолкал гость. – Подумай Андрей Осипович, что будет, если дети твои голодать начнут, когда все закрома в твоем доме подчищены будут.

Но хозяин дома уже разгадал замысел говоруна, всеми силами пытавшегося завлечь его на сторону доведенных до отчаяния людей. Не дожидаясь окончания речевого потока на него, он спокойным, в меру громким голосом, неожиданно перебил того на полуслове, заставив моментально замолчать, осадив своей встречной манерой.

– Вы не готовы! – Начал он, даже не глядя в глаза гостю, все также медленно, вытирая ладони о тряпку, что была у него в руках. – Силы слишком не равны.

– Да как же так? – не понимающе и с неловкой улыбкой на лице, довольно робко ответил ему собеседник. – У нас оружие есть и нас много. Мы решительны.

Пришедший стал растерянно бегать глазами по комнате, пытаясь сфокусироваться на чем-либо и, одновременно, не в силах остановить взгляда на хозяине дома, в одну секунду взявшем верх в разговоре, или на его жене, взволнованно смотревшей на почти разгоряченных мужчин.

– Мы все продумали! Мы знаем, где напасть и как будем действовать! – попытался предъявить свои доводы гость.

Гость начал часто и тяжело дышать, наконец, сумев остановить взгляд на лице Андрея Осиповича, решив для себя, что все равно дожмет того и заставить пойти с ним.

– Одни по продотрядовцам пулять начнут, – продолжил он, тщательно расставляя слова, – другие – обозы подхватят, да в лес их погонят. А там мы все спрячем, чтоб до поры, до времени отлежалось, пока все успокоится. А там нам и назад все вернем.

Довольный собой гость заулыбался, заерзав на стуле, будто счел свои слова настолько убедительными, что хозяину дома уже ничего не оставалось делать, кроме как согласиться и начать собираться в путь.

– Ничего у вас не выйдет! – неожиданно для гостя, парировал его Андрей Осипович. – И дело не сделаете, и себя погубите, и дети ваши голодными будут.

Наконец он поднял глаза на собеседника и положил надоевшую его рукам тряпку на стол.

– Вас народу и так мало, а вооруженных вообще всего ничего. – В меру громко и доходчиво начал он объяснять гостю.

– Душ семьдесят, не меньше! – попытался оказать тихое сопротивление сидящий напротив.

– А продотрядовцы – люди почти все военные и оружие будет при каждом. – Как набат звучала давящая речь хозяина дома. – Вам ответят плотным огнем и, нападение ваше будет в раз однозначно отбито. Кто уцелеет, тот обрез свой от страха бросит и в лес убежит. Кто ранен будет, тот к ним в руки попадет и перед смертью они из него все вытряхнут. Потом приедут настоящие вояки и, деревни наши перевернут вверх тормашками и найдут зачинщиков. Семьи в заложники возьмут и, вы все сами сдадитесь.

– Мы не сдадимся, – протянул гость, сузив страшные глаза, – мы до конца сражаться будем, мы лучше сгинем все, но своего не отдадим.

Он направил суровый взгляд на хозяина дома, в одну секунду перестав реагировать на его прямые доводы и, став решительным и злым.

– Воевать вам нечем, в руках одни обрезы да старые охотничьи дробовики. – Спокойным голосом и в прежнем тоне продолжил Андрей Осипович. – А у продотрядовцев уже с собой не меньше одного пулемета будет, а то и два. И с патронами у них все в порядке, и с подмогой. Сегодня вас не перебьют, завтра – перестреляют. Там люди военные.

– Мы не сдадимся! – медленно, багровея от злобы до самых ушей, хрипел собеседник хозяина дома.

– Ты просто никогда не видел, как орет баба, у которой дите на штык натыкают, – сказал и замолчал, отвернувшись в сторону бывший солдат, явно больше не собираясь доказывать что-то гостю.