– Да, – Кондра отмахнулся. – Пересеклись в центре. Денис искал офис, я ему помог.

Чертяка… Врёт и не краснеет! Так-так-так… Очень интересно.

– Ты что, правда решил осесть здесь? – отрепетированная улыбка мгновенно слетела с лица бабушки, она настороженно повернула голову в мою сторону.

– Прокуроры не врут, ба Апрель, – Кондрашов приобнял старушку за плечи и повёл через распахнутые ворота, ведущие на задний двор его дома.

– Ну, тогда веди нас, пока твои гости всю икру не сожрали!

Задний двор кишел вылизанными мужиками в смокингах, дамами, сверкающими бриллиантами, вызывая внутри меня бунт… А я так рассчитывал на теплое торжество, даже платок в карман бросил, вдруг скупую слезу воспоминаний придётся пустить? Но, очевидно, мелодрама откладывается.

Родителей вмиг обступили знакомые, и я хотел было воспользоваться тем, что за двадцать лет успел замылиться в их памяти, как моя бабуленька грозно зашипела:

– Раевский! Ещё шаг, и я прилюдно тебя выпорю!

– Есть снять портки! – вытянулся в струну и, натянув улыбку, развернулся к собравшимся.

И уже через пару минут толпа только и шепталась: Раевский… Раевский… Бля, можно подумать, я кинозвезда порнушки, а не скучный юрист-задрот. Но моя минута славы была коротка, потому что вскоре к дому подъехала очередная тачка с персонами, чьи кости ещё не были перемыты и обглоданы.

– Ничего не меняется, да? – Сашка махнул рукой вновь прибывшим. – Токсичное общество, избалованное солнцем и ласковым морем.

– Поверь, в стылом обществе Урала забавы точно такие же. Обсудить, потом осудить и шлифануть улыбочкой фальшивой. А так да, ты прав. И лица те же, и яд знакомый. Кондра, а устрой какой-нибудь званый ужин с погононосителями.

– Рай, – Кондра заржал во всю глотку. – Ты хоть мне бы свои шуточки кулуарные не рассказывал. Знаю я, как ваш брат нас не любит. Но и вы иллюзиями не обрастайте, потому что адвокатских шкур не любят ещё больше!

– Обмен любезностями состоялся. Так что с ужином? Меня интересуют начальники участков, судьи, криминалисты, шустрые опера, – прогонял в голове список нужных мне знакомств, которые просто кровь из носу в скором порядке придётся заводить. – Наши однокурсники там есть? Начнём с них?

– Ладно, будет тебе раут со звёздами на погонах. Не скучай, пойду встречать гостей дорогих…

Задний двор Кондрашова был по размеру с футбольное поле, не меньше. По периметру тянулись фруктовые сады, выступающие ещё и в роли забора от высоченных особняков соседей, а возле дома пестрели белоснежные шатры со столами, дымились мангалы, сверкали хрустальные горки фужеров с шампанским. Гости курсировали, будто сговорившись, по часовой стрелке, собирая комплименты и одаривая друг друга фальшивым дружелюбием. И я вдруг понял, что чужой здесь. Разве этого я хотел, возвращаясь в родные пенаты? Лицезреть знакомые морды и скалиться, имитируя восторг?

– Раюша! – мне на спину вдруг кто-то прыгнул и оглушил звонким смехом. – Ты скучал?

– Верка, ты меня в могилу загонишь! – кое-как стряхнул эту засранку со спины и присвистнул… Девчонка, которую мы нянчили на семейных посиделках у Вьюников, как-то слишком выросла, а я и не заметил.

– Не раньше, чем рассчитаешься со мной за работу!

– Здорово, – смурной Костя Каратицкий, очевидно, приставленный к младшей из Вьюников, сильно был недоволен этим, потому что так и скользил взглядом по толпе, выискивая для себя жертву на сегодня. – Ну как тебе? Размах серьёзный, да? Я тут наслушался про нашего школьного дружка Кондру… Мировой мужик, говорят. И в знакомых у него только Бреда Пита нет.

– Как жаль, – пискнула Вера и стырила с подноса бокал шампанского. – Получается, не очень-то он и мировой – ваш Кондра.