Я медленно поднимаю руку и стучу в стекло. «Успокойся, Тавади благоразумный человек. Он не станет разрушать все ради мелкой мести», – уговариваю себя, пока жду медсестру.

– Что-то хотели?

– Можно вас на минуту?

Женщина оглядывается на детей, потом смотрит на босса.

– Не волнуйтесь! Я ещё немного здесь побуду, присмотрю за малышами.

Медсестра выходит. Как только она поворачивается ко мне спиной, босс яростно показывает пальцем на конец коридора. «Вот ублюдок, хочет, чтобы я увел тетку подальше, а он остался в палате».

Довожу медсестру до поворота, она останавливается.

– Простите, я не могу далеко отходить, вдруг что-то случится.

«Ты, курица, деньги получила и об обязанностях забыла совсем», – хочется сказать мне, но говорю другое:

– С наличкой будьте осторожнее, тратьте разумно. Если купите сразу что-то крупное, могут возникнуть подозрения.

– Ну это и так понят…

– Тише! – прикладываю палец к губам и прислушиваюсь.

– Что?

– Мне кажется, или ребенок плачет?

– Я не слышу…

Но медсестра срывается с места, я несусь за ней.  И хотя тоже ничего не слышу, готов руками растерзать босса, и будь, что будет!

Тавади по-прежнему стоит у кроваток и смотрит на малыша Лизы. Пытаюсь удержать судорожный вздох. Наконец торжествует благоразумие!

– Быстро ты вернулся, – он выходит и криво усмехается углом рта, – даже запыхался. Забег с медсестрой устроили по коридору?

– Нет. Медсестре показалось, дети плачут.

– Тогда пошли, пора навестить Лизу.

Я вздрагиваю: наконец впервые за вечер я слышу что-то о ней. Мы выходим из отделения недоношенных.

– Как она?

– Не приходит в себя. Пришлось делать кесарево, чтобы извлечь ребенка. Но девушка сильная и молодая, быстро восстановится. Все в этой жизни можно пережить, и она справится. Сама осложнила себе жизнь, – добавляет тихо он.

 «Философ хренов!» – начинаю медленно закипать.

– Да, согласен, – выдавливаю сквозь зубы.

Тавади вдруг останавливается и смотрит куда-то вверх.

– Это камера?

– Да.

– Как думаешь, здесь хорошее видеонаблюдение?

– Я заметил по дороге несколько камер. Роддом выглядит прилично, значит, и оснащен хорошо.

– Мои женщины где попало не рожают. – «Заносчивый ублюдок!» – проносится в голове. –  Отправляйся в комнату охраны, почисти записи. Не нужно, чтобы кто-то знал, что я был в отделении новорожденных.

Зря я успокоился. Тревога снова волной поднимается в груди.

2. Глава 2

Прихожу я в себя внезапно. Только что была темнота, и вдруг слышу голоса.

Они пробиваются сквозь пелену замутнённого сознания и шурупами ввинчиваются в мозг. Мужчина спрашивает, женщина отвечает. Мужчина говорит тихо с паузами, женщина истерично частит. Слов не разбираю, просто доносится бу-бу-бу, то громче, то тише.

– Пожалуйста, не кричите, – пытаюсь сказать этим шумным людям, но изо рта вырывается только сип.

– Лиза пошевелилась! – взвизгивает женщина, и кто-то начинает меня теребить.

Мне сразу хочется закрыть уши рукам, пытаюсь это сделать, но они такие тяжелые, а сил нет, чтобы поднять. Отключаюсь от внешнего мира, ухожу в себя, осмысливаю то, что сейчас услышала. И сознание вдруг возвращается. Это мама? Что она здесь делает? Она же в Москве. Должна приехать через две недели.

Приоткрываю тяжелые веки и тут же захлопываю их. Свет. Пронзительный и беспощадный льётся сверху и режет глаза.

– Позовите врача! – приказывает мужчина.

Его голос мне знаком. Он часть моего прошлого. Да это же Арсен! Что этот человек делает рядом со мной? Паника захлестывает сознание, начинаю мотать головой, отказываясь верить в его присутствие.

– Лизочка, дочка, открой глазки, милая, – откуда-то издалека доносится мамин плач.