— Вав-вав! — встрепенулся хвостатый недруг мой.

— Заткнись! — рыкнул на него. Весь дом перебудишь, блохастый мешок на ножках. К постели подошел и охренел. — Не понял? — на Никки посмотрел: — Хозяйка где? — Он, тявкнув на прощание, махнул хвостом.

Сбежать она не могла, да и чувствовал я — не стала бы. В саду стрекотали цикады, а скорый рассвет разогнал звезды, но темно еще было. Я пошел к морю, издали разглядывая молочную дымку, зависшую над водой.

Мелену заметил не сразу. Она куталась в бежевый плед, сливаясь с песком. И чего ей не спится? Я одним рывком сгреб ее в охапку и, повернув, жадно поцеловал. Она вкуснее текилы.

— Пусти! — взбрыкнула моя лошадка, отталкивая. — Уходи туда, откуда пришел!

Ревность?! Ну ничего себе! За ревность я не платил! Но мне польстило, конечно.

— Там не было того, что мне нужно, — шепнул, разводя полы пиджака. Мой, что ли? Прихватывая губами напряженный сосок. Я был слишком пьян, чтобы сдерживаться и слишком нуждался в ней, чтобы ставить на место. Мелена — никто, чтобы отчета у меня требовать. Это она моя. А я ничей. Звучит, хреново, кстати.

— Моя… — прорычал, снова находя ее губы, стискивая так, что ребра хрустнули. И мышка ответила, ногами меня обвила, языком дразнить начала. Блядь, а трахаться оказывается приятней, когда партнерша внутри отзывается. Нужно запомнить.