Услышал, как Николай и Стас синхронно фыркнули а потом первый попрощался и вышел из машины. Дверь тихо закрыл, а все равно бошку прострелило болью. Таблетку бы…

- Дем, ты понимаешь, что рискуешь просрать абсолютно все, чего добился? - после длинной паузы, в которую я успел понадеяться, что Стас передумал читать мне мораль, сказал он.

- Этот урод ее толкнул. Я что должен был стоять и смотреть?!

- Не, зачем же! Лучше кулаками помахать и потом виноватым еще оказаться, - хмыкнул Стас. - Как там эта Саша твоя говорила - что ты преследуешь ее?

- Она не моя, - от понимания этого грудь огнем.

Не моя. Его. Но показания-то изменила.

- Ты вообще меня слушаешь? - Стас так резко тормознул, что меня дернуло и от этого голова и ребра буквально взорвались болью.

- Да, блин! Аккуратнее! - простонал я.

- Я понять не могу, чего тебя вечно на шмарах клинит? То Ольга, то эта теперь…

- Не смей так говорить про Сашу!

- Угу, извините, пожалуйста, - скривился Стас. - Дем, ты что не понимаешь? У Мартынова этого связи везде, а Саша дочка полкана. А у тебя биография…

Биография… Какая, к черту, биография? Почему отцовские грехи ко мне прилипли так, что никак не отмоюсь?

- А чего ты тогда со мной дружишь, м? Чтоб на путь истинный наставить сына бандюка, да? Из благородства?! Так не надо, понятно? Наставник тоже мне…

Вышел из машины и грохнул дверью.

- Демид, сядь обратно. Что за детский сад? - Стас опустил окно.

- Нет уж! Спасибо…

И развернувшись зашагал к подземному переходу. Там метро. Сто лет на нем уже не ездил. Вспомню молодость.

Купил жетон, зашел в вагон. Он пустой, середина дня. Сел, прислонился затылком к стенке. Закрыл глаза.

Саша поменяла показания. Интересно, это совесть просто замучала или… Или? Я уже тогда понимал, что даже если “не или”, я все равно не отступлюсь. Не будет она его и точка. И плевать на последствия.

Н-да уж… Ошибался я. Раньше меня так не крыло.

11. Глава 11

Александра

- В голове не укладывается, что ты так поступила.

- В моей тоже многое не укладывается, Степа. Например, что ты, оказывается, способен на меня руку поднять…

Все внутри дрожало, но я как-то умудрилась сделать так, чтоб дрожь эта не проникала в голос и он звучал твердо. Вечером того же дня Степа позвонил с вопросом как я могла изменить показания и потребовать сейчас же приехать домой. А я ответила, что не готова что либо обсуждать с ним, останусь ночевать у родителей, а, если захочет, то мы сможем поговорить утром.

И вот мы сидели напротив друг друга в глубине зала одной из кофеен потому, что я отказалась ехать для разговора в нашу квартиру. Понимала, там. на его территории, будет труднее. Но, честно говоря, нейтральная тоже не особо помогала. Место не могло изменить того, что у Степы разбито лицо и сотрясение мозга и что, если бы я не стала общаться с Демидом, а сразу попросила его уехать, то ничего этого бы не случилось. Как и того, что он не имел права меня толкать…

- Какую руку поднять? Что ты несешь? - скривился он. - Не было такого.

Поморщившись, притронулся к опухшей стороне лица.

- Степа, ты меня толкнул. Очень сильно.

- Ты меня довела! Какого стояла там и улыбалась этому упырю, м? И цветы от него приняла! Это что такое вообще? - увидев, что на нас начали посматривать, Степа понизил голос и ниже надвинул на глаза черную бейсболку, которая худо-бедно скрывала лицо. - Если б я какой-то бабе цветы носил, тебе бы как? Ок-норм было?

- Для меня недопустимо рукоприкладство, понятно? - вскипела я. - У тебя на все одно оправдание - довела. Чем, скажи, пожалуйста? Мы просто стояли и разговаривали. А цветы - это просто знак внимания, способ сделать приятное, а не сразу намек на отношения, вдруг ты не знал! И что бы там ни было, это не дает тебе право на меня руку поднимать!