Я сглотнула. Его слова – дротики, моя душа – мишень. И он до сих пор не промахивался.

«Что ж, я с тобой согласна. А твои родители? Вы близки?» – я выдавила из себя слова, лишь бы только Лайн не замолкал. Но он, по-видимому, не собирался молчать: «Родители… хм-м, они дали мне всё, что могли. Даже то, о чём я не просил. Не думай, у нас нет классических семейных драм. Если только ты не считаешь драмой вечные споры о коде и этике».

Я улыбнулась: «Типичный программист, даже в жизни сплошные коды».

«А ты знаешь, программирование очень похоже на поэзию, просто у нас свои рифма и ритм».

«Ты писал стихи?»

«Нет, я не мастер слова. Мне многому ещё нужно научиться».

Я чувствовала, как веки опускаются, и как бы мне ни хотелось не прерывать наш разговор, я всё же уснула, прижимая телефон к солнечному сплетению.

Наутро от Лайна не было ни одного сообщения, и я напряглась: вдруг ночью я чем-то отпугнула его? была слишком навязчива или подозрительна?

Мне не пришлось даже открывать наш чат: это первое, что я увидела, когда разблокировала экран. Я не знала, онлайн ли он – приложение скрывало это, но как только я приложила палец, под его именем сразу же появилось «печатает…». Я снова по-дурацки улыбнулась и приложила эту же ладонь к губам.

«Доброе утро, как спалось?» – такой банальный вопрос, а мозг в эту минуту, как говорится, вышел из чата, осталось только сердце, а к нему доверия у меня не было.

«Только открыла глаза. Вот думаю, мне кофе выпить или лучше сразу залить в них», – отшутилась я.

«Я уже позаботился о том, чтобы ты не осталась без вкусного кофе…»

Не успела спросить, что он имеет в виду, как раздался звонок. Я сразу же подскочила и ринулась в прихожую, но замерла в шаге от двери. Это что, он? Как-то узнал мой адрес и приехал?! Словно молоточком в груди: тук-тук-тук. И такое же в дверь: тук-тук-тук. Даже не взглянув в глазок, я распахнула её настежь.

– Л-лайн… – выдохнула я, но на пороге стоял парень, абсолютно не похожий на фото в профиле: низкий, кучерявый, в кепке, козырёк которой не позволял разглядеть цвет глаз.

– Аврора? – уточнил он.

Я кивнула, чувствуя, как от разочарования скрутило желудок.

Парень вытянул обе руки из-за спины, а там – небольшой букет фиолетовых тюльпанов без обёртки и такой же фиолетовый стакан, закрытый прозрачной крышкой.

– Тогда это вам! – Он протянул мне букет и стакан одновременно.

– Спасибо… – попробовала улыбнуться я, но осадок разочарования всё ещё зудел в груди.

Захлопнув дверь ногой, я развернула стакан и прочитала своё имя, выведенное красивым каллиграфическим почерком.

Мы были с Мартином вместе чуть больше года, и за это время он не подарил мне ни одного – даже маленького – букета.

Отчего-то глаза защипало.

«Не слишком приторно?» – телефон, который я держала в той же руке, что и букет, оповестил о новом сообщении.

Я прошлёпала босыми ногами по плитке в кухню и оставила букет на столе, глотнув из стакана – латте с солёной карамелью. Откуда он узнал, что я всегда везде выбираю именно его?

«Мне очень приятно», – написала я. Но эти три слова не могли передать всё, что я чувствовала после этого джентльменского поступка. Каждое моё сомнение сглаживалось его словами, а теперь ещё и поступками. Если Гэри Чепмен2 прав, то мой язык любви – это симбиоз слов, поступков и прикосновений. И сейчас мне очень не хватало последнего.

«Я бы очень хотела услышать твой голос», – добавила я, и была уверена, что он опять придумает какую-то отмазку, но сразу же раздался звонок с неизвестного номера. У меня снова перехватило дыхание, отчего моё «Алло» прозвучало хрипло.