– О, я бы вырвал твою дерзкую голову, смертный! – взревел Олзгор, высоко подняв Велеса над землей. – Но смерть для тебя – слишком легкое наказание, которое может постигнуть в конце пути! Нет, я отправляю тебя в вечное заточение Нави! Ты будешь веками помнить гибель своего войска! Каждое мгновение будет наполнено воспоминаниями о том, как ты привёл своих войнов на верную погибель! А когда я явлюсь за всеми твоими родичами, ты своими глазами увидишь, как они умирают в невыносимых мучениях! Пропади же ты сквозь землю, князь!

Молниеносно Олзгор опустил руку, отправляя княжича Велеса стремительным полётом в непроглядную земную пучину. Грохот удара потряс окрестности, земля дрогнула и ожила.

Трясина расступилась жадно, подобно раскрытым устам голодного зверя, поглощающего добычу целиком. Тело князя исчезало в земле медленно, неумолимо, погружаясь всё ниже и ниже, пока наконец совсем не скрылось среди беспросветной тьмы подземелья.

Не успел ещё Велес почувствовать страх, не успела душа его сжаться от ужаса перед неизвестностью, как чернота плотной пеленой накрыла его глаза, замещая собой весь мир. Ледяной озноб пронзил тело до костей, заставляя сердце замереть в тревожном ожидании конца. И лишь тишина царствовала вокруг, наполненная гулким эхом погребальных колоколов, зовущих туда, где уже давно никто не живёт…

Удовлетворенный, Чёрт выпрямился, злобно усмехаясь. Его взгляд остановился на мече Перворода, который лежал на краю пропасти. Не осмеливаясь коснуться оружия, Олзгор подозвал к себе Дра́уга с торчащими в груди вражескими стрелами.

– Разбейте клинок вдребезги и развейте его осколки по пути ветра! – повелел Олзгор, сжимая окровавленную руку там, где глубокая рана терзала живот. – Вступайте в бой! Ни единый воин да не оставит поля битвы до последнего вздоха! Но помните: оставляйте жизнь одному из проклятых Баюнов… Он мне нужен живым!

Земля вновь содрогнулась, на этот раз удары были столь мощными, что огромные глыбы почвы взлетали вверх, будто расколовшаяся от удара молнии гора.

Из глубины земли возникла одна из голов ужасного Чернозмея, взметнувшись высоко к небу, словно хотела достичь самих облаков. Голова, склонённая над полем брани, выгибала свою длинную шею, покрытую кривыми рогами, напоминающими острые скалистые вершины. Казалось, будто сама тьма опустилась на землю,погрузив всё живое во мрак.

Увидев чудовище, богатыри замерли в изумлении – настолько огромен был этот Чернозмей! Глаза его сияли, подобно двум кровавым лунам, а клыки, выступающие из пасти, превосходили длину самого острейшего копья. В этой бездонной пасти легко могла уместиться целая армия.

Если бы Чернозмей целиком вырвался из мрачных глубин Омута, земля содрогнулась бы под тяжестью его шагов. Если бы поднялись все его многочисленные головы, солнце навсегда скрылось бы во мраке. А если бы он решил выпустить пламя, весь мир погрузился бы в пекло, словно в раскалённую печь.

Широко раскрыв жёлтые глаза с узкими, как лезвия, зрачками, Дракон издал грозное рычание и выплеснул из пасти мощный поток огня. Этот огненный смерч был подобен страшному извержению вулкана. Струя пламени обрушилась на богатырей, заставив их мечи и латы плавиться, словно вновь оказавшиеся в жарком горниле кузницы. Лошади и всадники мгновенно превратились в пылающие костяки, а волшебные птицы Гамаюны обратились в пепел, разлетаясь по ветру, словно чёрная метель.

Некоторые из людей и Ясных успели соскочить с коней, чтобы спрятаться за раскалённые щиты и камни, нырнуть в рвы, полные дождевой воды, которая уже начинала кипеть от жара. Если бы Чернозмей решил ещё раз обрушить своё пламя с неба, ни один воин не остался бы в живых. Но Дракон, озаряемый вспышками молний, лишь злобно заревел, запрокидывая голову назад. Его могучая шея, похожая на гигантский стебель, постепенно затянулась под землю, и скоро грохот его рычания потонул в толще почвы.