Если бы оно открывалось каждый раз, когда зовёт нужда! Но с началом войны магическое оружие стало редким, и увидеть сварожий клинок в руках витязя теперь считается великой удачей. Лишь у немногих избранных – Ме́чников, Чёрторубов и самого Вселидера Ратимира есть такой меч. Однажды и сам повелитель Мирных Земель обменяет свой меч на жизнь любимой дочери.

Запрятав мечи, Сварог вручил ключ от Хранилища своему ученику – предку князя Велеса. Знал, что однажды тьма войны накроет землю, и завещал ему поспешить к Хранилищу при первых признаках беды, распахнув его врагам навстречу.

Шли годы, века. Предостережение кузнеца, родившееся после первого бунта Чернозмея, было забыто надолго. Но вот Дракон пробудился. Отец Велеса пал в первые дни войны, пораженный Чертовщиной, не выполнив завета Сварога. А сам кузнец погиб от руки Олзгора, так и не узнав, кому достался таинственный ключ.

И тогда Велес, трудолюбивый земледелец и искусный мастер, решил завершить дело предков. В трёхтысячный день войны его рать покинула Вышго́род, отправившись в поход к Тридесятому царству. Путь лежал через Чёртовы рога. Велес не стал искать обходных дорог мимо твердыни Чернозмея, наоборот, повел воинов прямо туда, бросая вызов самому Олзгору.

И вот, после долгих странствий, во́йны Велеса достигли Чёртовых Рогов. Как только ве́сти о приближении хранителя сварожьего ключа к логову Дракона достигли слуха Громорука, он немедля послал навстречу дружину своих могучих богатырей и ясноликих воинов – тех, кто, не колеблясь, откликнулся на зов Велеса и последовал за ним к священному Хранилищу.

Там, где некогда текла обычная река, теперь извивалась река огненная, рождённая бушующей лавой. Она простиралась столь широко, что даже самый быстрый корабль, будь он способен плыть по раскалённому потоку, потратил бы полдня, чтобы достичь её противоположного берега. Посреди этого адского течения, среди всплесков и всполохов зловещего пламени, вздымался замок Чёртовы Рога. Его острые башни, будто зубы Дракона, торчали над горизонтом, окружённые кольцом дымящихся, огнедышащих утёсов.

На каждой башне, были вырезаны гигантские человеческие черепа с неестественно удлинёнными подбородками и страшными рогами, устремлёнными вверх, словно копья. Их глазницы, глубокие и тёмные, казалось, скрывают внутри себя целые миры боли и страданий – такие яркие языки пламени вырываются оттуда, что кажутся почти живыми. А перед самой рекой скалистые стены обрывались крутыми уступами, открывая вид на массивные ворота замка, украшенные изображением грозной головы Чернозмея.

Боясь приблизиться к берегу, где свирепствовало пламя, войско Велеса остановилось вдали от огненного ада. После нескольких месяцев тяжелого похода значительная часть воинов была утрачена, и теперь от некогда могучего войска осталась лишь малая толика. Из тех немногих, кто выжил, треть принадлежала к гордым Ясным.

Среди Домовых, Чу́ди, Гмуров и Псоглавцев из племён Ста́вра и Га́вра находилось несколько десятков Котов-Баюнов – последних представителей рода Ясных. Ради них на поле боя отсутствовал клан «Тысячи отцов», оставшийся охранять крепость. Песнь Баюна могла погрузить в сон как простого смертного, так и ясного, и лишь разбудка могла противостоять этому чарующему пению. Предвидя атаку пушистых хищников, воины князя предусмотрительно запаслись восковыми затычками для ушей, чтобы не поддаться гипнотическому воздействию во время схватки.

Василиски, напротив, не полагались на свое зрение, поскольку были слепыми, нуждаясь в том, чтобы слышать голоса своих наездников. Поэтому Громорук решил не лишать драконоподобных птиц слуха. Воздушную поддержку он поручил Гамаюнам, чьи яркие перья в тот миг расцвечивали серые утёсы позади войска Велеса.