– Хорошо, – сказал Родион. – Сейчас сделаем дубль.

В этот момент в глубине пещеры послышались чьи-то шаги. Они приближались из темноты лабиринта и с каждым мгновением нарастали, наполняя пространство жутким «шлёп-шлёп-шлёп…». Родион моментально сориентировался, наставил аппарат на таинственный звук и щёлкнул затвором. Вспышка высветила в проёме огромный силуэт обросшего человека. Он метнулся назад и исчез. Считаные секунды для ребят показались вечностью.

И тут на входе в подземелье неожиданно залаяла собака.

– Кто здесь? – послышался грубый голос.

Ребята некоторое время стояли в оцепенении и не знали, как поступить.

– Мы, – едва слышно ответил Родион.

– Кто «мы»? Выходите по одному. И предупреждаю: не шалить, у меня ружьё, а к нему – куча патронов.

Вся троица не спеша выбралась наружу. Чуть поодаль стоял мужчина сорока – сорока пяти лет, плотного телосложения, в охотничьей одежде. Через плечо был перекинут карабин. Рядом с ним на поводке сидела овчарка. Увидев незнакомцев, она ощетинилась, навострила уши и залаяла.

– Фу, Рекс, – одёрнул её мужчина. – Свои.

Собака внимательно посмотрела на хозяина и тут же успокоилась.

– Я егерь, Чеботарём кличут, – представился первым мужчина. – А вы кто такие и что здесь делаете?

– Здешние мы, из Чемала, – ответил за всех Родион. – На отдыхе, так сказать. Природой любуемся, места родные изучаем. Не всё же по домам сидеть, ерундой заниматься.

– А в пещеру зачем полезли? Простора, что ли, не хватает?

– Из интереса. Больно таинственная она. Вы сами-то бывали внутри?

– Приходилось. Только вам не советую.

– А что так?

– Нечистая сила там водится. Ночью по лесам бродит, днём в лабиринтах хоронится.

– И что, видели её?

– Видеть не видел, обманывать не стану, но следы человеческие примечал, и не раз. Босые они, вот такие.

Мужчина раздвинул руки. Ребята от удивления раскрыли рты.

– Ого, с полметра, наверное, – присвистнул Сашка.

– Да уж не меньше. Аккурат от входа и обратно земля вытоптана. Вон, посмотрите вокруг. Видите?

Ребята пригляделись, но нигде никаких следов не обнаружили.

– Что-то не видно, – задел егеря Родион.

– Да вот, смотри, Фома неверующий, след же!

И Чеботарь указал пальцем на примятую траву:

– Несведущему человеку с первого раза не понять, а это и есть след, причём босой ноги.

– Так это же наши отпечатки, свежие ещё.

– Эх, молодёжь, молодёжь! Прежде поживите с моё в этих местах, тогда каждая обломанная веточка указателем для вас станет. Вы, наверное, думаете, что я ничего не знаю. Да вы у меня уже третий день как бельмо на глазу. Издалека за вами наблюдаю, всё про вас ведаю. Вчера на перевале набезобразничали, камни кругом разбросали. Кто за вами убирать их будет? Нехорошо. Костёр за собой полностью не затушили. А если пожар случится? Мусор оставили. Наказать бы вас за это надо, да ладно уж, живите. Чувствую, не со злого умысла вы это сделали, а по неведенью своему.

Ребята стояли молча, понурив головы.

– Так и быть, на первый раз прощаю. Но знайте: если повторится – накажу, даже не сомневайтесь.

Слово за слово, ребята успокоились, потихоньку пришли в себя. Егерь стал рассказывать им про службу, места заповедные. Так и разговорились.

– Дядя Чеботарь, – в какой-то момент смущённо спросил Родион, – а как вас зовут на самом деле? Обращаться к вам «Чеботарь» нам как-то неловко, молодые ещё.

– Если так, величайте меня Сергеем Ивановичем. А вообще-то Чеботарь – это у меня от фамилии: Чеботин. Как пришёл на работу в угодье, с тех пор и повелось. Чеботарь да Чеботарь. Я и не возражаю. Кличка вроде не ругательная, даже самая подходящая, мне нравится.