Куратор, всё это время молча наблюдавший за нами, наконец заговорил:

– Мисс Бэкки участвует в проекте доктора Войцека уже давно, господин Тринадцатый.

– Что дальше, Куратор? – спросила она.

Эльф коснулся амулета на груди. Тот вспыхнул мягким синим светом.

– Подготовка второй тестовой зоны почти завершена. Я буду ждать вас там.

В следующее мгновение он исчез.

– Опять испарился, – проворчал я.

– Он просто соблюдает протокол, – пожала плечами Бэкки.

– Протокол?

– Несколько месяцев назад во время одного из сеансов произошёл сбой. С тех пор Куратору запрещено напрямую перемещаться между зонами без перезагрузки.

– А с чем это было связано?

– Никто толком не знает. Эти ограничения ввёл лично доктор Войцек. А он, как правило, не делает ничего просто так.

– Ты его уважаешь?

– Мы давно работаем вместе. Уже и не вспомню, сколько времени прошло.

– Раньше ты упоминала других участников проекта. Ты часто с ними сталкивалась?

– Нет, нечасто. За всё время я встретила лишь восемь человек.

– А где они сейчас?

– Понятия не имею. Мы едва успевали пообщаться, и после выхода из сеансов я больше никого из них не видела.

– А сестра Миранда? Ты у неё спрашивала?

– Да. Она только сказала, что ничего не знает.

Бэкки вздохнула:

– Думаю, она просто не хотела меня расстраивать. У всех участников проблемы со здоровьем… Ты же понимаешь.

– Они все были…

– С ограничениями. Да.

– То есть… инвалиды. Очень мило.

– Не думаю, что это слово точно описывает ситуацию, – тихо возразила Бэкки.

– Всё это словоблудие. Он не тупой, а «труднообучаемый». Она не толстая, а «не такая, как все». Старый носок не станет пахнуть розами, если его назвать цветком. Такая игра с терминами только затуманивает суть.

Бэкки нахмурилась.

– Извини. Не хотел задеть.

– Я не обиделась, – мягко сказала она. – Просто ты немного не так понял. Среди тех, кого я встречала, были и те, кто не мог ходить, и те, кто пострадал от инсульта. Но были и другие. Старики, например. Люди, утратившие подвижность с возрастом.

– Понял. Тогда всё ясно.

Бэкки посмотрела на меня с неожиданной грустью:

– Мне страшно. Страшно, что и ты исчезнешь после следующей загрузки. Как и все остальные. И я снова останусь одна.

Я сделал шаг ближе и мягко посмотрел ей в глаза.

– Я обещаю, что никуда не пропаду, Бэкки.

Девушка грустно усмехнулась:

– Мы тут ничего не решаем.

Я увидел, как в уголках её глаз блестят слёзы.

– Да… Глупость сморозил. Даже не знаю, что тут ещё можно сказать.

– Иногда лучше вообще ничего не говорить. Извини, пожалуйста.

– Это ты меня извини. Мне… Ну… Не переживай, пожалуйста. Всё будет в порядке.

Она кивнула и смахнула слезу. Я отвернулся и с досадой стукнул себя по лбу.

В этот момент дверь слева распахнулась, и в проёме возник незнакомец. Я успел заметить его сияющую до ушей улыбку, прежде чем тяжёлая книга, пущенная кем-то из-за спины, смачно опустилась ему на затылок. Парень рухнул лицом вперёд.

– Ай, больно! Дура! – возмутился он, поднимаясь, держась за голову и едва не сбивая Бэкки с ног.

Я успел вовремя схватить её за руку.

Следом в комнату ворвалась рыжеволосая девушка с ещё одной книгой наготове:

– Тебе конец, дрыщ! Получай!

Очередная книга влетела в спину незнакомца, и он, захохотав, упал снова.

– Хватит, Кира! Я сдаюсь! – проговорил он, скаля зубы.

Девушка, по-видимому, не удовлетворилась капитуляцией и схватила стул, явно собираясь продолжить разборки.

– Спасите! Убивают! Полиция! – завопил парень, заползая под ближайший стол.

Кира заехала ему ногой в рёбра:

– Ну всё, Тесла! Сейчас я тебя точно прибью!

– Прощай, жестокий мир! – вскинул он руки, не прекращая улыбаться.