Он протянул каждому из нас по термометру, и мы спрятались под одеяла мерить температуру.

– В среднем 38,2, – констатировал папа. – Понижается. Вот увидите, свежий морозный воздух поможет. Завтра вы все будете на ногах, прямо к рождественскому празднику.

Папа – очень хороший врач.

Вечером температура у нас поднялась до 40. Мне и Жану А., как самым взрослым, разрешили спуститься к ужину. На ужин была индейка в каштанах и рождественский пирог, но проглотить ничего мы так и не смогли. Жан А. был красным, как свекла, а у меня так кружилась голова, что казалось, что стоящая посреди ресторана елка упадет прямо в тарелку кому-нибудь из гостей.

Вскоре мы пошли спать. Это было странное Рождество, но папе с мамой все-таки удалось хорошо провести время в компании новых друзей Виермозов.

Вот уже сорок лет они приезжают сюда каждый год. Может, поэтому глава семейства Виермоз расхаживает по отелю в домашних тапочках и сообщает отдыхающим, какая погода будет сегодня на склоне. А его супруга усаживается в одно и то же кресло возле окна в фойе. Она беспрестанно вяжет из шерсти носки и подштанники, потом запаковывает их в посылки и отправляет бедным детям в Африку.

Эта тетя очень добрая. Каждый раз при встрече с мамой она говорит:

– Какая милая у вас семейка! А сколько, наверное, с ними хлопот!

– Да, – скромно соглашается мама. – Просто надо держать все под контролем.

Папа обожает слушать вечерние рассказы Виермоза о его коллекции минералов. У него в ней аж 253 экземпляра, и все аккуратно расставлены на полках в его доме в Париже. К тому же Виермоз очень добрый. Однажды папа, слушая его, заснул, а тот даже виду не подал и продолжил свое повествование.

Впрочем, чем еще можно заняться, когда постоянно идет снег.

– Небо скоро прояснится, – каждое утро предсказывает папаша Виермоз, уставившись на непрерывно падающие хлопья снега. – Я вам точно говорю.

Ну и привалило же счастья маме с папой с такими друзьями! В тот рождественский вечер они, должно быть, «отлично» провели время, потому что, вернувшись в номер, я слышал, как папа сказал:

– Еще одно слово, и я бы просто придушил его собственными руками.

– Не надо так говорить, – прервала его мама. – По крайней мере, не в этот вечер.

– Да, ты права, – согласился папа. – С Рождеством, дорогая! Только я мог додуматься притащить вас всех сюда! Дети заболели, на улицу нос не высунуть…

Мама парировала:

– А я думаю, что в этом году у нас замечательное Рождество. Много снега и этот домик… Мне кажется, что мы живем внутри сувенирного стеклянного шарика со снегом.

– А когда вернемся, я обязательно сыграю в радиовикторине. Я стал великим знатоком в области минералогии!

И все же мы выставили в кружок перед окном наши сапожки, а еще стакан молока и морковку. Так, на всякий случай. Вдруг все-таки Дед Мороз решит заглянуть на огонек.

– А у него есть наш адрес в горах? – заволновался Жан Г.

Жан А. пожал плечами, а потом спросил:

– А ты веришь в Деда Мороза?

– Конечно, – ответил Жан Г. – Я знаю, что его не существует, но верю.

– Кто тебе сказал, что Деда Мороза не существует? – решил уточнить Жан А.

– Один мальчик в школе. Он говорит, что подарки в сапожки под елкой кладут родители.

– Он дурак! – не сдержался Жан А. – Если он мне попадется, шею сверну.

– Почему? – поинтересовался Жан Г.

– Потому что он не имел права разбивать твои детские мечты.

– А я, я имею плава лазбивать его метьты? – вмешался Жан Д., ставя рядом с нашими сапожками свои маленькие тапочки.

– Ты – имеешь, – ответил Жан А., засовывая голову под подушку. – А теперь тишина. Я хочу спать.

Папа ясно сказал, что наш подарок в этом году – поездка в горы, но утром, когда мы проснулись, в каждом сапожке лежал маленький сверток.