Чарли едва сдержался, чтобы не закатить глаза. Из уст в уста передавалось множество историй о живущих в лесу ведьмах, рожденных среди отголосков оставшихся Веретен. Однако они, Веретена их побери, были сейчас наименьшей из его проблем. Губы Чарли медленно растянулись в улыбке, и он почувствовал, как холодный воздух коснулся его зубов.

– Поверь мне, я убежал от дракона не для того, чтобы сгинуть в котле какой-нибудь мерзко хихикающей старушенции, – сказал он. – А теперь помоги мне проложить путь, который не приведет к смерти.

Гарион усмехнулся.

– Сделаю все, что в моих силах.

«Блаженны те, кто сгинул в пламени».

Слова старинной молитвы эхом отдавались в голове Эндри. Он помнил, как мама читала ее перед очагом в их покоях, простирая смуглые руки к искупающему грехи богу.

«Я не чувствую никакого блаженства», – подумал он на бегу и, снова вдохнув дым, закашлялся. Он держал за руку Вальтик, которая вела их через весь город; ее костлявые пальцы казались холодными и на удивление сильными.

За ними по городским улицам гналась армия мертвецов Таристана. В основном это были скелеты со сгнившей плотью – порождение расколотого мира Пепельных земель. Но некоторые воины выглядели свежими. Погибшие жители Джидаштерна теперь сражались на стороне Таристана. Подданные его собственного королевства обратились в мертвых солдат. Их судьба была настолько ужасна, что ускользала от понимания.

«И эта армия будет пополняться». Эндри в этом даже не сомневался. Он подумал о солдатах, прискакавших в Джидаштерн. О телах, оставшихся позади. О джидийских налетчиках. О Древних. О трекийском военном отряде.

А еще он думал о Соратниках.

О Сигилле.

О Доме.

Эти два исполина остались прикрыть отступление Корэйн и выиграть для нее хоть немного времени. Эндри молился, чтобы их жертва не была напрасной.

А Сораса смогла защитить Корэйн в одиночку.

От этой мысли Эндри поморщился.

Они бежали через город, превратившийся в адский лабиринт, по которому рыскают чудовищные гончие, ожившие мертвецы, Таристан, его красный маг, да еще и проклятый дракон в придачу. Кроме того, сам Джидаштерн теперь представлял угрозу: дома вокруг полыхали и рушились.

Однако Вальтик как-то удавалось находить безопасный путь. Она вела Эндри прямо к городским докам.

В гавани осталось лишь несколько небольших лодок, потому что все корабли уже устремились к морю. Некоторые солдаты бежали по мелководью, другие ныряли с пристани, пытаясь залезть на любое судно, хоть как-то державшееся на плаву. Их доспехи и лица покрывал слой пепла, за которым не было видно ни эмблем, ни цветов, указывающих на принадлежность к тому или иному королевству. Трекийцы, Древние, джидийцы – сейчас Эндри едва ли мог отличить их друг от друга.

«Когда наступает конец света, все становятся похожими».

И только Вальтик каким-то чудом избегала пепла, заполнявшего воздух вокруг них. Ее простое, свободное платье было все таким же белым, а босые ноги и голые руки – чистыми. Она остановилась, вглядываясь в объятый огнем город, по улицам которого эхом разносились звуки смерти. Сквозь дым просматривались тени, нетвердым шагом приближавшиеся к гавани.

– За мной, Вальтик! – хрипло произнес Эндри, взяв Вальтик под локоть.

«За мной». Традиционный боевой клич галлийских рыцарей вернул немного силы в его ноги. Смесь надежды и страха овладела Эндри. «Может быть, мы выберемся или же встретим свою смерть здесь».

– Когда солнце и звезды скрываются, путь красен, путь рассыпается, – пропела ведьма себе под нос.

Рука об руку они бросились к рыболовному судну, которое уже подняло парус и пришло в движение. Пожилая женщина, ни секунды не колеблясь, сделала шаг в пустоту и оказалась на палубе. При этом у нее даже не растрепались волосы.