По трем сторонам площади стояли внушительные длинные дома, а на четвертой возвышался величественный деревянный собор. Эндри с восхищением осмотрел храм, украшенный бесчисленными фронтонами и увенчанный резными статуями драконов, один из которых держал в пасти солнце, а другой – луну. На дощатых стенах блестели капли черной смолы. Сам храм тоже походил на дракона, и его черепица сверкала подобно чешуе.

Эндри вздрогнул, вдруг вспомнив, как выглядит настоящий дракон. Он перевел взгляд на покрытое тучами небо и мысленно взмолился, чтобы чудовище не отправилось на север вслед за ними.

– Перед взглядом Лашрин мир велик и событий полон, – пробормотала Вальтик. – Ее взору доступно все: и луна, и солнце, и орел, и ворон.

Пока она бормотала, с крыши храма вспорхнула стайка птиц. Их крылья на фоне неба казались черными. Когда трепещущие тени пронеслись над землей, Эндри дернулся.

Вальтик не колеблясь провела своих спутников через двери храма. Войдя внутрь, они не увидели ничего, кроме мрака. Казалось, некое чудовище поглотило их заживо.

Эндри яростно заморгал, пытаясь заставить глаза привыкнуть к темноте. Ему совсем не хотелось обо что-нибудь споткнуться.

По крайней мере, внутри храма было тепло. В центре квадратного зала находился пылающий очаг. Дым, сладковато пахнущий травой, названия которой Эндри не помнил, поднимался к многоярусным сводам потолка. Внутреннее убранство отличалось такой же изысканностью, как и внешняя архитектура. На каждой колонне были высечены рисунки. Хотя Эндри знал о боге Галланда Сайреке и об избраннике его матери Фириаде гораздо больше, чем о Лашрин, даже он узнал запечатленные на них сюжеты. Большинство из них были связаны с путешествиями Лашрин и ее верного ледяного дракона Амавара по землям мертвых или же с их скитаниями по Варду в поисках заблудших призраков. Теперь, когда Эндри довелось увидеть живого дракона, он с трудом мог заставить себя посмотреть Амавару в лицо.

Среди теней Эндри заметил колдунов и ведьм. Почти все они были облачены в серые сорочки, и только колдун, стоящий за древним деревянным алтарем в дальней части храма, носил черный наряд. Он смотрел на пришедших белыми незрячими глазами.

Вместе с ведьмами стояло несколько джидийских воинов, выделяющихся в своей броне и меховых мантиях. Многие из них носили цвета своего клана и ожерелья из ценных металлов на шее. Каждый имел при себе какое-то оружие: топор, меч или копье. «Вожди», – понял Эндри, и у него быстро забилось сердце.

Вальтик провела их мимо очага и, остановившись возле алтаря, отпустила его руку. Эндри ожидал, что она сейчас опустится на колени или хотя бы склонит спину перед слепым колдуном, но та лишь пожала плечами.

– Немногие из огня спасены, – сказала Вальтик виноватым тоном. – Те, кто в пламени сгинул, остаться под Его властью обречены.

Колдуны, ведьмы и вожди склонились друг к другу, и по храму пронеслась волна перешептываний.

– Обречены, – прохрипела Эйда из-за спины ведьмы, и ее низкий голос ножом прорезал стоявший в храме гул. – Значит ли это, что спасти жертв некромантии Таристана невозможно?

Слепой жрец склонил голову к каменному алтарю, положив на него руки. Он беззвучно шевелил губами, произнося молитву, которую никто не мог услышать. Вожди последовали его примеру, также вознося молитвы за джидийцев, погибших в Джидаштерне.

– Если Тот, Кто Ждет душу взял, это навсегда, – произнес незрячий жрец, выпрямив спину. Догадавшись каким-то образом, где стоит Эйда, он обернулся к ней лицом. – Теперь душа часть Его, нет связи, чтобы ее оборвать, вот в чем беда.