Прищурившись, он обвел взглядом узкие улочки столицы налетчиков.

«Однако он не сдастся без боя».

Изучив Гальд внимательнее, Эндри понял, что он похож больше на военный гарнизон, чем на город. Улицы были усеяны оружейными складами и конюшнями, а на каждом углу стояли кузни. По наковальням стучали молоты, на рынках кричали торговцы, споря с покупателями из-за цен на добротную сталь. На тренировочном плацу сверкали боевые топоры, и почти все горожане независимо от клана – как мужчины, так и женщины – носили под меховыми одеяниями броню. Вдоль крепостной стены рядами выстроились палатки из шкур животных, напоминавшие полевой лагерь. Гальд просто не мог вместить всех наемников, устремившихся сюда.

Представшее перед Эндри зрелище наполнило его сердце надеждой, какой бы слабой она ни была. Как и трекийские отряды, наемники сражались не только ради золота, но и ради славы.

А спасение мира сулило величайшую славу, какую только можно представить.

У трапа толпились Древние, готовые спуститься на берег вслед за леди Эйдой. Эндри стоял на некотором отдалении от них и не решался подойти ближе. В конце концов, он не был бессмертным солдатом. Вместо того чтобы присоединиться к ним, он направился к Вальтик и взял ее под руку.

– О, рада тебя видеть, – проскрипела ведьма, улыбаясь еще шире.

Эндри вздохнул и поправил мантию, пряча меч среди складок.

– Я был тут все время, Вальтик.

Пожилая женщина цокнула языком, продолжая вплетать в седую косу лепестки свежей лаванды.

– Правда, весь путь ты меня избегал, – отозвалась она. – Тебе повезло, что я незлобива.

Помимо воли, Эндри коротко рассмеялся.

– Тебе повезло, что я не приковал тебя к своей руке. Не думай снова исчезать, особенно сейчас.

– Мой народ примет зов битвы, их щиты крепки, а сталь ненасытна. – Она подняла взгляд и осмотрела город перед ними. – А остальные… они отложат в сторону ветвь мира.

Эндри лишь покачал головой в ответ.

– Я не понимаю, что это значит, Вальтик.

Она широко ухмыльнулась и крепче сжала его руку.

Поскольку Эндри по-прежнему оставался добропорядочным оруженосцем, он подставил ей плечо, чтобы она могла на него опереться.

– Ветер манит нас за собой, – произнесла она, погладив его по руке. – Пойдем, Эндри, за мной!

Знакомый боевой клич стрелой вонзился в сердце Эндри. Он почувствовал, как к горлу подступил ком.

– За мной, – прошептал он в ответ.

Вальтик вела их по городу, решительно ступая босыми ногами по дереву, грязи, камню и снегу. Эйда и ее бессмертные воины безмолвно шли следом. Леди Ковалинна была по-прежнему облачена в изорванную мантию и помятые доспехи, и весь ее облик кричал о потере Джидаштерна. Эндри знал, что они представляют собой странное, если не пугающее, зрелище.

Люди оборачивались, наблюдая за их процессией. Эндри замечал разные лица: бледные, смуглые, розоватые и темные, – но все одинаково раскрасневшиеся от холода. Хотя коренные жители Джида были белокожими, местные кланы принимали под свою защиту любого, кто соглашался взять в руки топор налетчика. Поэтому среди фьордов и сосновых лесов жили смертные со всех уголков Варда.

Эндри изо всех сил старался верить в Вальтик.

Она хорошо ориентировалась в Гальде и уверенно вела их к самому сердцу горда. Чем глубже они продвигались, тем изящнее становилась отделка строений. Вокруг них собиралось все больше людей, и от многочисленных взглядов по коже Эндри расползались мурашки. Только добравшись до вершины холма, выровненной под городскую площадь, он смог с облегчением вздохнуть. Горожане остановились на некотором расстоянии, и их маленький отряд продолжил путь в одиночестве.