– Возьми их, – сказала богиня. – Иди к тому лесу, где они гнездятся, и ударь в тимпаны. Как только птицы взлетят, рази их своими стрелами.

– Но их не берут обычные стрелы! – отчаянным голосом ответил Геракл.

– А яд Лернейской гидры тебе на что? – вздохнув, поинтересовалась Афина.

Хлопнув себя по лбу, сын Зевса осторожно достал из дорожной сумки пузырек с ядом гидры. Он собрал его по совету Афины и не прогадал – теперь даже от малой царапины чудовища погибнут.

Обмакнув по очереди стрелы в пузырек, Геракл осторожно, стараясь не пораниться, засунул их в колчан и пошел к лесу. Через некоторое время прозрачный воздух Эллады наполнил мелодичный звон тимпанов. И тут же в небо мрачной тучей взметнулись сотни птиц. Герой вздохнул, доставая лук. Похоже, битва будет долгой и тяжелой. С немейским львом все было намного проще – тогда он бился с могучим зверем один на один, все решала лишь сила. Здесь же, как и с Гидрой, нужно все время изворачиваться. Геракл натянул тетиву. Но прежде чем успел отпустить ее, в него снова полетело множество сверкающих на солнце перьев. Герой все равно выстрелил и сразу прикрылся, понимая, что это ему не сильно поможет – перья были настолько острыми, что никакой щит не мог от них защитить. Но ничего не произошло. Осторожно выглянув, он увидел рядом Афину. Она накрыла своего подопечного защитным куполом, и ставшие бесполезными перья просто упали рядом.

– Ты что, думал, я дам тебе тимпаны и буду наблюдать за битвой из пещеры? – с улыбкой спросила она.

Геракл улыбнулся в ответ и снова выстрелил в птиц, на этот раз целясь более тщательно. Одну за другой он задевал их ядовитыми стрелами, а наверху резвился Пегас, не давая чудовищам взлететь слишком высоко. Периодически стимфалиды атаковали богиню и ее подопечного, пытаясь пробить сильными клювами защитный купол Афины, но у них ничего не выходило. Неумолимо приближалась развязка – в небе оставалась всего пара десятков птиц. А потом все закончилось. Отдышавшись, Геракл огляделся вокруг. Под телами стимфалийских птиц не было видно земли. Повсюду валялись их бронзовые перья, нестерпимо сверкая на солнце.

– Оооох, – протяжно вздохнул герой, отбрасывая лук. – Как же это все теперь убрать?

– Хороший вопрос, – ответила Афина и надолго задумалась.

Геракл стоял рядом, боясь помешать богине. Он тоже пытался решить эту задачу, но никаких полезных мыслей в голову не приходило. Подойдя к мертвой птице, он внимательно осмотрел ее. Выпуклые глаза безжизненно уставились в небо, тело размером с человека все еще хранило тепло. Герой приложил ладонь к тому месту, где когда-то были бронзовые перья. Оказалось, что под ними скрывается беззащитный мягкий пух, как у обычной голубки. Геракл хмыкнул и подобрал с земли несколько перьев – надо будет подарить их его трусливому братцу, то-то он обрадуется.

– Есть у меня одна мысль, – раздался голос Афины. – Должно получиться.

Геракл в ожидании повернулся к ней, но вместо ответа богиня пронзительно засвистела – так, как лютой зимой свистит ветер, неся на ледяных крыльях снежную бурю. Сначала ничего не произошло. Но через минуту зашумели, закачались деревья, со стоном пригнувшись к земле. Вдруг повеяло диким холодом, и рядом с богиней и героем возник из ниоткуда суровый высокий мужчина. Холодными серыми глазами он безразлично скользнул по Гераклу и повернулся к Афине.

– Зачем ты позвала меня, дочь Зевса?

– Приветствую тебя, Борей, – дружелюбно улыбнулась она. – Нам нужна твоя помощь. Мы не знаем, что делать со стимфалийскими птицами. Не мог бы ты помочь… убрать их отсюда?