На дворе май. В обеденное время, по погоде, большинство заводчан на лавочках в сквере. А недавно, вообще до обеда энергию отключили, и пожалуйте господа-товарищи на площадь. То ли собак в космос запустили, то ли еще чего. Одним словом митинг. Старики, конечно, побурчали по поводу отрыва от работы, а молодежь без проблем: «Хи-хи, ха-ха!». Не успели глаза привыкнуть к солнцу, Сереге пчела на кудри и в висок «чмокнула».

Ужалила в висок, а распух глаз. И не видно этим глазом ничего, и лицо чуднее, чем у клоуна получается, кривое. Всем смешно, и даже интересно на этого «клоуна» посмотреть. Старший мастер беспокоится, написал в табельную, чтобы выдали пропуск.

– Иди, Сергей, в больницу, нечего тебе тут людей смешить. Токарные станки к тому же машины строгие, так и до беды не далеко.

Пошел наш токарь в больницу, платком распухший глаз прикрывает. Записали его в регистратуре к доктору на прием, а у кабинета очередь больных человек десять. Сидит мальчишка, здоровым глазом по сторонам поглядывает, а распухший платком прикрывает. Женщины из очереди сочувствуют. Теперь уж не известно от чего, то ли от их сочувствия, то ли от того, что организм сам стал бороться, только опухоль потихоньку стала спадать, а глаз открываться. И к моменту захода в кабинет, почти совсем открылся.

Доктор – мужчина лет сорока. Внимательно осмотрел пострадавший, прищуренный Серегин глаз, слегка прощупал опухоль, и, улыбнувшись, спросил, кем парень работает. Узнав, что токарем, не колеблясь, «больничный» на два дня выписал. Сказал, что делать ничего не нужно – само пройдет. И был абсолютно прав.

Мать, конечно, заметила ненормальность глаза у сына, поохала, повздыхала и «больничный» в руках повертела. Хотела на ночь компресс поставить, но нужды в этом уже не было. Получился у Сереги-кудряша незапланированный выходной.

Однако проблемы по данному случаю продолжились уже в цехе. Администрация была поставлена перед вопросом, как квалифицировать Сережкину травму: то ли бытовая, то ли производственная? С кем бы другим такой вопрос – проблема, только не с Сергеем.

– Как хотите, так и оформляйте. Я свои деньги и сам заработаю!

Артистами нас стараются сделать с детства. По тому, наверное, в раннем детстве мы уверены, что артисты это не только те люди, которые на экране или на сцене выступают. Так и тебе достаточно встать на табуретку и рассказать стишок, и ты уже артист. А через какое-то время, попав по воле родителей, в кружок бальных танцев или в музыкальную школу, наши детские ощущения исчезают, как туман. Тогда мы начинаем понимать, что даже самодеятельное творчество требует от человека серьезной работы. И, только повзрослев, осознаем, что почти каждый из нас артист по жизни, в большей или меньшей степени.

Казалось бы, человек самый обыкновенный; и профессия у него нормальная – рабочая, и семья в порядке. Как все на огород по выходным, в баню с веником по четвергам. Володька Докторов из таких. Вполне нормальный слесарь на оружейном заводе. Цеховое начальство его ценит. А почему бы и не ценить? План делает, брака почти нет, новые изделия осваивает спокойно, без нервотрепки. Правда, с новыми не всегда просто. На сборке проблем хватает: то тут не стыкуется, то там не прет. Без квалифицированного слесаря даже серийную машину не соберешь. При такой фамилии и способностях, в детстве Володьку Докой звали, а в заводском цехе Артистом. Один только раз повод дал, и приклеилось прозвище на всю его рабочую жизнь.

А произошло вот что. Пришло время очередной заводской компании снижения трудоемкости, а по рабочему «резка расценок». Дело серьезное и для рабочего, и для директора. Ну да об этом в другой раз, а сейчас о Володьке-«Артисте». Про новые расценки на свои детали узнал он в пятницу, в конце смены. У начальства такой прием – все новое объявлять « в пятницу, в конце смены», что бы за выходные рабочие это все и обдумали, и «остыли».