– Нет, ну вообще нормально, – всплеснула руками Катька. – Мне, значит, пирожки нельзя, а бабе Клаве можно!

– Доживёшь до ста двух лет, тебе тоже будет всё можно, – гаркнула баба Дуся внучке и вручила ей коробок с гостинцем. – Сходишь, передашь и возвращайся сразу: Лена с минуты на минуту будет.

– Ну да, точно, – спохватилась Катька. – Заодно кокошник у бабы Клавы возьму, она те времена наверняка ещё застала. Такой гость к нам едет! Негоже его простоволосой встречать.

Проводив внучку укоряющим взглядом, Евдокия Семёновна принялась наводить порядок на и без того вылизанной до блеска кухоньке.


* * *

С соседкой бабой Клавой оказалось всё в порядке: просто лампочка на крыльце перегорела. Старушка попросила Катьку сердечно поблагодарить Евдокию Семёновну за гостинец и без ложной скромности вручила девушке новую лампочку для замены.

Решив не спорить с почти глухой бабулькой – всё равно дольше орать и объяснять, чем просто взять и сделать, Катька молча повиновалась и заменила лампу в древнем светильнике, попутно вытряхнув из него вековые запасы трупиков насекомых.

Выходя от бабы Клавы, Катька заметила женский силуэт у своей калитки. Незнакомка, тихо ругаясь, ковыляла на высоких каблуках в сторону дома.

– Лена? Ты ли это? – рассмеялась Катька.

– Ну не чёрт же лысый! – весело ответила ей гостья. – Темень такая, ничего не видно. Как вы здесь вообще ходите?

– Так и ходим: вприпрыжку, – усмехнулась Катька и неожиданно для себя отметила, что рада приезду сестры.

– Сколько мы с тобой не виделись, сеструндель? – Лена распахнула свои объятия и стиснула Катьку, запах табака шустрой змейкой нырнул в ноздри. – Я скучала!

– Года три… – слегка опешила Катька. – Долго же ты сюда добиралась…

– Это точно! У меня на станции телефон перестал сеть ловить, ни такси, ни попуток – вообще глухомань и темень. Куда идти – шут его знает, вокруг ни указателей, ни людей. Как дура стояла час, наверное, жалом туда-сюда водила от ёлки к ёлке. Потом пошла вдоль дороги, увидела указатель, свернула и в лес угодила. Ну всё, думаю, заблудилась. И тут смотрю – дом с птицей. Ну, железная такая, страшная, на чайку похожа. А я же помню, что мы в детстве туда залезть хотели, да только баба Клава нас отругала, – значит, я уже близко. Но в какую сторону двигаться – всё равно без понятия. Хорошо хоть, парень мимо топал, дорогу показал.

– Да? И как звали этого рыцаря? – спросила Катька, мысленно перебирая варианты из знакомых ребят.

– Алек вроде бы. У меня плохая память на имена… Красавчик невероятный! Если в этом захолустье все парни такие, я готова остаться здесь жить! – рассмеялась Лена.

В жизнерадостном голосе девушки сквозили нотки фальши, она казалась слишком весёлой, чересчур.

– Алек… – задумалась Катька. – Не знаю такого. Хотя в последнее время тут много новых лиц появилось – вон, за рекой целый коттеджный посёлок отстраивают.

– Точно! Речка! – оживилась Лена. – И как я про неё забыла! Это ведь там дядя Лёва тебя плавать учил, когда нам лет по семь было? Ты ещё тогда визжала так громко, что половина пляжа решила, будто поросёнка топят, – хохотала она.

– Да уж, было дело, – смутилась Катька: местные ребята до сих пор при удобном случае припоминали ей тот урок плавания, о котором она предпочла бы забыть.

Баба Дуся радушно приняла Лену и поселила в одной комнате с Катькой. За чаем Лена вела себя весело и непринуждённо, но в её взгляде сквозила какая-то необъяснимая тоска и глубокая обречённость, словно девушка сейчас находилась своими мыслями где-то далеко отсюда. И пока Катька наминала свои любимые пироги за обе щеки, Лена не съела ни кусочка.