– Боуи? Как вы себя чувствуете? – спросил он голосом и сел за стол, положив перед собой тонкую папку. – Вы позволите к вам обращаться по имени? У меня всего лишь пара вопросов, потом вас отвезут домой.

– Что с Верой? – спросил я, прочищая горло.

– Рейс задержался на три часа. Она успела.

Человек в костюме раскрыл папку и участливо улыбнулся.

– Она улетела? – спросил я.

Он вдруг перешёл на логомысли.

– Когда мы связались с ней, она уже была в Дании. Вы можете ни о чём не беспокоиться.

– Спасибо!

Я видел соединение с ним, но никакой идентификации, ни должности, ни имени. Одни цифры. Он как Нептун насылал на меня волны спокойствия и эмоционального равновесия, одна другой больше. Он источал дружелюбие. Его логомысли были приятны на приём.

– Где я? – спросил я.

– Вы не должны беспокоиться, – последовал ответ. – Вам будет оплачено лечение. Помимо этого, мы позаботимся, чтобы на ваш счёт была зачислена компенсация за моральный и физический ущерб, нанесённый этими варварами.

– Что вам нужно? – спросил я вслух.

Он снова улыбнулся.

– Я понимаю, Боуи, что вы сейчас не расположены к общению.

– Я всего лишь конструктор, – обречённо повторил я, опасаясь, что разговор продолжится в том же духе, что и прежде.

– Мы не требуем ничего сверхъестественного. Я хочу вам рассказать, почему эти люди напали на вас.

– Они больше не придут?

– Все они нейтрализованы, – заверил меня он. – Вам не нужно беспокоиться, поверьте. Вы под защитой. В полной безопасности. Какое-то время ваш дом будут охранять наши люди…

– А это необходимо? – спросил я.

– Пару недель. Чтобы убедиться, что вам ничего не угрожает.

Я растёр лицо.

– Эти люди, Боуи…

– Зовите меня Бо. Пожалуйста.

Мой собеседник с готовностью кивнул и продолжил:

– Эти люди, Бо, хакеры. Террористы. Ваш клиент Боттичелли Шварцман, наряду с несколькими сотнями совершенно случайных людей, попал под тестовую рассылку опаснейшего вируса. Все, получившие заражённое сообщение, были убиты в течение суток, после его получения.

– И что же это за вирус? – спросил я.

– После получения письма с вредоносной программой, с коннектора снимаются все защиты и блокировки. Канал оголяется для любых сообщений. А при активации вируса начинается приём сообщений со всех близлежащих каналов… – он вопросительно посмотрел на меня, чтобы убедиться, что я понимаю, о чём речь.

– То есть… как только это произойдёт, мозг человека разорвёт, правильно? – ответил я.

– Совершенно верно.

Мне стало не по себе, но, когда его слова дошли до меня, у меня отлегло от души.

– Как хорошо, что у меня его не было, – с облегчением проговорил я. – Слава богу! Слава богу, что всё закончилось. Тогда что? Всё? Можно идти?

Его губы растянулись в тонкой, вежливой улыбке. Я напрягся.

– Нет?

– Бо.

– Нет, я серьёзно, правда. Тогда ведь и меня бы убили, правильно?

Мужчина напротив не торопился отвечать.

– Но я ведь не получал этот вирус. Да? Ведь так? Или это тот файл, что они искали? – я забегал глазами. – У меня ведь ничего не было.

Он выжидал. Я суетился ещё больше.

– Если бы я был потенциальный разносчик чумы, почему я до сих пор жив? Это ведь не логично. Так? Нет? Почему вы молчите?

Он прочистил горло.

– Похоже, господин Шварцман, единственный из всех, сумел понять, что это за вирус. Он попытался предотвратить активацию программы, но не смог.

Я пожал плечами.

– Мне кажется, он не из тех людей, которые способны что-то предотвратить.

– Вот поэтому он мог искать помощи у вас, – его стальные глаза упёрлись в меня.

– Но…

Он не дал мне продолжить.

– Вы были последним, с кем господин Шварцман контактировал. Я рассказываю это для того, чтобы вы поняли всю ответственность, которая сейчас лежит на вас, Бо. Возможно вы – единственный обладатель этой программы.