– Ну, ты как-то жаловался, что тебе не хватает встряски. Считай, что это она. Подружись с ней, а если не получится подружиться… Переспи и брось, – Марк сделал большой глоток из своего стакана. Разумеется, всё это он сказал не со зла, просто он хотел своими словами хоть как-то «протрезвить» Тома.

– Но я не хочу так поступать с ней. Она не из тех, с кем так поступают. Я чувствую к ней что-то, и это не позволит мне «поматросить и бросить».

– Слушай, друг, не мне тебя учить. Я после двух разводов совсем потерял веру в это «великое и светлое». Так что не мне давать советы. Но ты же у нас опытный в этом плане. У тебя же есть Диана. Ты к ней что-нибудь подобное испытывал?

Том задумался…

– К Диане? Я не знаю, с ней все было как-то по-другому, как-то проще. А Алисия, она другая, я таких девушек прежде не встречал.

– Ну, и что я должен тебе на это сказать?

– Я хотел, чтобы ты дал мне совет. Но, похоже, придется выбираться самому.

– Так или иначе, тебе все равно пришлось бы самому все решать.

Они ни к чему не пришли. Том понимал, что и решать-то нечего. Он еще недолго посидел с другом, напоследок глубоко выдохнул и залпом выпил оставшуюся половину пинты. Марк проводил Тома до вокзала, и тот снова отправился в Кембридж, где дома его ждала Диана.

Когда он вошел в дом, с кухни доносился аромат вкусного ужина и голос Ди, подпевающей приемнику. Том поднялся наверх, переоделся в домашнее, но вместо кухни пошел в гостиную.

Он нашел на полках все четыре тома «Англоязычной истории» и провел рукой по их корешкам. Он вспомнил Алисию, дом, в котором она жила, ее синий мопед, ее платье «из скатерти» и ее лучезарную улыбку. Улыбку, которая, похоже, уже украла его сердце.

Воскресное утро всегда обладает невероятной «магией». Этого волшебства вы не найдете ни в каком времени дня. В ранний час на улицах почти никого нет, свежий запах мокрого асфальта щекочет вам нос, а осознание того, что сегодня выходной, делает этот день еще более необыкновенным.

Том всегда любил воскресенья. Это был единственный день в неделе, который он мог провести так, как ему хотелось. Когда он проснулся, то тут же почувствовал, что это воскресенье будет для него особенным.

Форточка оставалась распахнутой с ночи, и Том отчетливо расслышал, как по улице проехал мусоровоз. В окно уже начинал пробиваться утренний свет, такой теплый и мягкий, по-настоящему весенний. От легкого ветерка шторы немного раскачивались.

Он просто лежал и наслаждался этой картиной полной безмятежности, но стоило ему повернуть голову влево и увидеть спящую рядом с ним Диану, как все светлые мысли тут же улетучились из его головы. Он вспомнил, что собирается сделать сегодня. Он еще никогда не лгал никому за спиной; никогда, даже на секунду, он не допускал мыслей о других девушках. Он всегда был образцом верности и преданности. Но сегодня он впервые проснулся с мыслями не о той, что спала рядом с ним.

От одной мысли об Алисии его сердце начало бешено стучать. Это происходило не в первый раз, но Том не мог к этому привыкнуть. Вся эта романтическая «шелуха» была не свойственна ему, и это его пугало.

Том попытался шире раскрыть глаза спросонья, чтобы разглядеть время на часах, которые висели на противоположной стене. Семь утра – еще слишком рано, хотя, если встать с постели прямо сейчас, он сможет избежать объяснений по поводу его столь раннего отъезда. А если поторопиться, то он успеет уже через час сесть на поезд до Лондона и будет в столице через два с половиной часа.

Том хотел поспать еще, но знание того, что к десяти утра он уже точно будет в Лондоне и увидит Ее, заставило его подняться с постели. Он быстро принял душ, позавтракал тем, что нашел в холодильнике, достал из шкафа свежую рубашку. Он даже решил вместо привычных для него строгих брюк надеть простые джинсы, которые были почти новыми. День обещал быть теплым и ясным. Утепляться просто не было смысла. Незачем было надевать куртку, строгие черные ботинки и обматываться шарфом. Наконец Том мог почувствовать себя обычным молодым мужчиной, а не строгим университетским преподавателем.