– Спасибо, береги себя, – наконец-то вышел из оцепенения Влад и побежал.

Он петлял по коридорам и только солнце, что поднималось над горизонтом, указывало путь. Он держал его за своей спиной, когда выбирал повороты, но все равно несколько раз натыкался на тупики и возвращался обратно.

Ему везло, уж не знал охотник, правда ли вся крепость нежится в постелях, или же Белобог решил прикрыть своего избранника белым плащом от чужих глаз. Влад старался не думать об этом. Он просто бежал вперед, сжимая пальцы на рукояти меча.

Преодолевал пролет за пролетом, поднимаясь на вершину башни, и когда единственная запертая дверь оказалась перед ним, кто-то зазвонил в колокол, поднимая тревогу. Его хватились раньше, чем обещал Деян. Тогда придется сражаться.

Девочка взмахнула рукой, напрягая пальцы, но при этом оставляя запястье гибким, способным в одно мгновение сменить положение. Вокруг нее заплясали сотни зеленых огней, больших и маленьких. Она довольно, широко усмехнулась, глядя на то, как огоньки, повинуясь движениям ее тела и рук, парят в воздухе. Девочка напряглась сильнее, подключая вторую руку, прикрыла глаза, чтобы не отвлекаться. Резко толкнула воздух от себя. Огоньки тоже рванули вперед, превращаясь в маленькие, но смертельно острые стрелы. Они вонзились в мишени, стоящие перед девочкой, прожигая их насквозь.

– Хорошо, Веда, очень хорошо, – Радамира стояла чуть в стороне, опираясь на ствол дерева.

Ведеслава делала успехи намного быстрее, чем Рада могла себе вообразить. Ей не так давно исполнилось четырнадцать. Снег только недавно успел сойти под влиянием теплеющих с каждым днем солнечных лучей. И Веда все свое свободное время проводила на улице, практиковалась и училась, с каждым разом все больше и больше поражая свою бабушку.

– Не очень и хорошо, – буркнула Веда. – Несколько огней погасли в полете.

– В твоем возрасте я и одного зажечь не могла. А тебе все мало, – хмыкнула Радамира. – Мираслава, как приедет, речи лишится от того, чему ты обучилась.

Девочка только пожала плечами. Почему-то не верила, что бабушка или Мира не могли так же. Сейчас для нее это просто, как говорить. Хотя в начале пришлось напрягаться куда больше. У нее вечно зудели и чесались ладони. Один раз она так перестаралась, что слегла с горячкой на несколько недель.

Радамира тогда обеспокоенной наседкой ходила вокруг, настойками поила, тряпки со снадобьями ко лбу прикладывала. Ворчала себе под нос, что не стоило разрешать внучке использовать силу в таком возрасте, пусть та и рвалась наружу.

Но только Веда почувствовала себя лучше, сразу покинула постель, продолжая учиться. Она могла лечить, защищаться, использовать силу для поиска тех, кому нужна помощь. Ее зрение стало лучше, нюх острее, ей даже удавалось видеть легкое свечение вокруг людей. Радамира объяснила, что это свет человеческой души рвется наружу. У кого-то он теплый, у других холодный.

– Полно, Веда. Сознание не хватало еще лишиться. У тебя дело есть на сегодня. Снова без меня пойдешь, взрослая уже, – сказала Радамира. – На юг поедешь, через лес, так быстрее, ты знаешь. Слыхала я, стратим в чаще у деревни поселилась. Воет и бурю на людей наводит, поможешь ей.

– Далеко забралась, – Веда поджала губы, думая о своем. – Она напугана?

– Вероятно. Оттого и кричит, чтобы не тронул никто, – кивнула Рада. – Ну все, ступай, дорогу помнишь? Выберешь нужную, к вечеру там будешь. Управишься – завтра ждать за столом тебя буду. Пирогов с щавелем напеку тебе, уже из банок достала его.

Веда улыбнулась бабушке и пошла собираться. Запрягла Весну, пристегнула мешок с вещами к седлу, накинула плащ на плечи, чтобы укрываться от холода. Подумав, не взять ли ей еще чего-то, всё же махнула Радамире и помчалась в чащу леса.