Парень сжал зубы так сильно, что невольно прикусил себе щеку и край языка, рот наполнился кровью, которая смешалась со слюной. Быстрая боль немного остудила разум. Сейчас Влад презирал их всех. Каждого, кто находился в этой комнате. Презирал и ненавидел. За все. И за далекое прошлое, и за недавние события, и за настоящее, и за будущее.

Будь он менее благоразумен и рассудителен, уже бросился в заведомо проигрышный бой. Но сейчас разум оказался сильнее ослепленных эмоций. Ему нужно узнать, что здесь происходит, нужно разобраться, понять мотивы отца и брата, мотивы Старшего Ворона. Для этого стоит притвориться, что он, как минимум, готов их выслушать, а, как максимум, может стать на их сторону.

Влад кивнул сам себе, когда медленно подошел к ближайшему стулу. Покорно сел, переводя взгляд от одного лица к другому. В тени глумливо усмехнулся Данияр. Охотник был уверен, Вороненок надеялся на истерику, крики и очередную бойню, после которой пришлось бы снова размазывать кровь по лицу.

– Ты взрослеешь на глазах, Владик, еще несколько дней назад ты бросался вперед, словно цепная шавка. А сейчас, смотрите, мыслишь здраво, я тобой горжусь, – оскалился Николай, прекращая барабанить пальцами по столу.

– Умолкни, – бросил Михаил. – Влад теперь с нами и заслуживает уважение. Он привел к нам девчонку. Ни я, ни Чеслав, ни ты, Николай. А он. Не забывай это, – старший сын Гордеева недовольно скрипнул зубами, а у Владислава вновь перед глазами заплясали темные пятна. Он и правда привел к ним Веду, привел, ничего не зная о чужом плане, но все равно чувствовал себя предателем. И был уверен, что травница думает о нем то же самое, если не хуже. Ведеслава… Где она сейчас? Он обязательно это выяснить, надо оставаться смиренным, покорным. Он обязательно узнает, где его травница. – Эта история очень длинная, Влад. Такая длинная, что не каждый крестьянский ребенок доживает до того возраста, сколько она длиться. Но я расскажу все, что посчитаю нужным.

И Михаил пустился в рассказ. А охотник напряг все свои чувства, чтобы не упустить ничего важного.

– Я любил твою мать больше жизни. Но она покинула нас слишком рано. И уже тогда, когда ее мертвое тело охватывали языки пламени, я понял, что найду способ и смогу вернуть ее обратно. И я стал читать книги. Древние, темные. Про Миры Мораны. Те миры, в которые она забирает людей. Мы вместе читали, я и Чеслав, с которым я был дружен. Нашли сказания о костяных вратах. Нам только надо было их отыскать. Тогда мы так думали. Но мы были слепы, наделали ошибок, на которые нам указал Черномаг, и которые пришлось исправлять тебе, Влад. Мы знали, что ты станешь Вороном, ты сын своей матери, а она – поцелованная светом, поцелованная Белобогом, одна из близнецов. Белобог не смог бы обойти тебя стороной.

– Вы убили Вереска… – Влад не спрашивал, он утверждал. Его тошнило от эмоций, что сражались внутри него. Но отчего-то эта мысль пришла к нему сразу.

– Да, – не колеблясь сказал Михаил.

– Не надо жалости, мальчик, – прогремел Чеслав. – Вереск умер бы в любом случае, его праведность помешала бы нам. Поэтому можешь переставать себя винить.

Влад посмотрел на Чеслава. На того, кем раньше восхищался, на великого предводителя Белых Воронов. Просто смешно от этого. Сейчас он, никто иной, как простой убийца, избавившийся от своего же.

– Чеслав прав, Влад. Это вынужденная мера. Сначала ты был нужен нам, как сила. Чем больше Воронов за нас, тем лучше. Но потом, твоя роль стала еще значимее. И мы отправили тебя за девчонкой, – продолжил Михаил.

– Ее зовут Ведеслава, – не думая, выпалил парень.