Б.: Он вроде бы представил доказательства, что все виды изменялись с течением времени. Почему это неверно?

Кр.: Конечно, это наглядно.

Б.: В этом отношении это верно, хотя, думаю, было бы неверно сказать, что ум эволюционировал со временем.

Кр.: Конечно.

Б.: Но кажется очевидным, что в физическом плане происходил процесс эволюции, и это увеличило способность мозга выполнять определенные функции. Например, мы не смогли бы вести эту дискуссию, если бы мозг не стал больше.

Кр.: Безусловно, это понятно.

Б.: Но, я думаю, вы намекаете, что ум не зарождается в мозгу. Не так ли? Мозг – это, наверное, инструмент ума?

Кр.: А ум никак не связан со временем. Надо только увидеть, что это означает.

Б.: Ум не эволюционирует вместе с мозгом.

Кр.: Звучит странно, не правда ли?

Б.: Звучит странно для людей, не знакомых с подобными концепциями, но в прошлом люди воспринимали такие идеи довольно легко.

Кр.: Ум не связан временем, а мозг – связан. Не в этом ли источник конфликта?

Б.: Это может быть важным фактором.

Кр.: Индуисты говорят, что Атман, Высший Принцип, то есть ум, находится в человеке. А мозг относится ко времени. Моя интерпретация может отличаться от традиционной индуистской. Так может в этом заключаться источник конфликта?

Б.: Мы должны понять, почему это вызывает конфликт. Недостаточно сказать, что мозг связан со временем, скорее, он развивался таким образом, что время оказалось в нем самом.

Кр.: Да, именно это я имею в виду.

Б.: Но это совсем не обязательно должно было случиться.

Кр.: Он эволюционировал.

Б.: Он эволюционировал и теперь содержит время в самом себе.

Кр.: Да, он эволюционировал, и время – часть его.

Б.: Оно стало частью самой его структуры.

Кр.: Да.

Б.: Это было необходимо. И теперь, хотя ум действует вне времени, мозг к этому не способен.

Кр.: Да. И это означает, что Бог в человеке, и Бог может действовать только тогда, когда мозг безмолвен, когда он не в плену времени.

Б.: Ну, это я не имел в виду. Я говорил, что мозг, имеющий временную структуру, не способен должным образом реагировать на ум. И это действительно кажется осложняющим моментом.

Кр.: Может ли мозг сам увидеть, что он в плену времени, и пока он продолжает двигаться в этом направлении, в нем будет постоянный, непрекращающийся конфликт? Вы следите за моей мыслью?

Б.: Да, видит ли это мозг?

Кр.: Способен ли мозг увидеть, из той деятельности, в которой находится в данный момент, будучи в плену времени, что этот процесс несет в себе нескончаемый конфликт?

Б.: Другими словами, мозг не полностью пойман временем, он может пробудиться к иному, к видению.

Кр.: То есть не существует ли в мозгу какая-то часть, свободная от времени.

Б.: Не пойманная временем, некая функция.

Кр.: Можно ли так утверждать?

Б.: Не знаю.

Кр.: Это означало бы – мы возвращаемся к тому же, только другими словами – что мозг не полностью обусловлен временем, то есть в нем есть некая часть…

Б.: Не часть, а, скорее, функции мозга находятся под воздействием времени, но это не означает, что это не может измениться. Общая тенденция заключается в том, что время контролирует мозг.

Кр.: Да. Иначе говоря, может ли мозг, контролируемый временем, не быть ему подчиненным?

Б.: Верно. В такой момент он выходит из времени. Думаю, мне это понятно – мозг только тогда во власти времени, когда ты даешь ему время. Мысль, которая растянута во времени, – во власти времени. Но все, достаточно быстрое, времени не подвластно.

Кр.: Да, так и есть. Может ли мозг – который привык функционировать во времени – может ли он, находясь в этом процессе увидеть, что нет конца конфликту? Увидеть, в смысле осознать? Осознает ли он это под нажимом? Конечно, нет. Можно ли принудить его к этому силой, наградой или наказанием? Нет. Он будет или сопротивляться, или убегать. Так какой фактор заставил бы мозг увидеть, что путь, который он избрал, неверен? Давайте на миг воспользуемся этим словом. А что заставит его вдруг осознать, насколько он губителен? Понимаете, о чем я? Что заставит его? Наркотики?